Поверь и полюби - Софи Уэстон

– Нет, – твердо прервала ее Кенди. – У меня своих проблем хватает, сейчас нет времени.

– Но…

– Пожалуйста, мама, не надо.

– И ты бросаешь меня, – со слезами в голосе сказала ей Джудит, зная, что так можно заставить Кенди сдаться.

Но та вспомнила холодный тон Джастина, когда он говорил с ней по телефону, и тепло его рук, когда он держал ее вчера. Что же было настоящее? Ей нужно было это знать. Переживания матери отступили на второй план.

– Нет, я тебя не бросаю, – мягко возразила Кенди. – Но мне сейчас нужно разобраться со своими делами. У меня своя жизнь. Счастливо тебе, мама. Позвони через месяц или около того.

Джудит в изумлении молчала, и она положила трубку.

Кенди приготовила себе мангового чаю, который принес Джереми, и устроилась с чашкой в руках на стуле у окна. Внизу бесшумно проезжали машины, подтверждая высокое качество звукоизоляции в доме. Она осмотрелась.

Да, это была квартира Джастина. Она ничего не изменила в ней, хотя даже Джереми предлагал ей свою помощь. Ее книги стояли отдельно в ее комнате. Она не принесла в дом ничего: ни какого-нибудь коврика, ни картины, ни пластинки. Она не купила себе ничего из одежды, как предлагал ей Джастин.

Что он говорил ей всего несколько недель назад? Что вдвоем им будет весело? Весело! Как бы не так! Она стала надменной и раздражительной и постоянно выискивала доказательства того, что не привлекает Джастина.

Но во Франции, когда они вместе гуляли, ходили по магазинам и читали, не похоже было, что он не желает ее. Он был не меньше ее удивлен, что у них установились такие дружеские отношения.

А что, если он вовсе не был расчетливым титаном, как ее отец? Что, если он сам был таким же ранимым существом, как и она, окруженный семьей, в которой никого не понимал и был посторонним? А если и делал что-либо, так потому, что умел это делать, а не находил в этом удовольствие? Как и она сама.

Он любит играть на скрипке, думала она. Любит гулять за городом. Любил быть со мной.

Это воспоминание зажгло в ней искру.

Теперь она знала, что делать.

Когда она добралась в Центр, было далеко за полдень. Она приехала на своей машине. Мест на стоянке не было. Зато проще будет вернуться домой вечером. А проблемы для того и существуют, чтобы их решать.

Вместе с Мел она составляла расписание на ближайшие недели, когда вошел Дэйв. Он полез к ней обниматься, а она отбивалась от него.

– Кенди, ангел мой! Я знал, что ты нас не подведешь. В шесть сюда приедет бригада из телевидения – как раз…

– Заткнись, Дэйв, – сказала ему Кенди с непривычной для себя властностью, хотя и дружелюбно.

Он удивился и замолчал. Мел с трудом сдерживала улыбку.

– Я не собираюсь позировать перед телекамерами. И не говори мне об этом. Я пришла, чтобы спланировать себе несколько выходных.

Он не возражал. Он все понимает, сказал он ей с улыбкой. Потом он предложил ей пройти в кабинет, где хотел объяснить ей, что она на самом деле собирается делать.

– Что я на самом деле собираюсь сделать – это плюнуть тебе в лицо, – объявила Кенди.

Он был ошарашен, но тут же пришел в себя. Конечно же, она столько пережила, вот и наговорила лишнего.

– Я сказала, что хотела сказать, – мрачно произнесла Кенди. – Хватит мне от тебя выслушивать, кто я такая есть и что ты можешь сделать для меня. Ты такой большой мастер управлять жизнью других, что уже перестал понимать, что тебе делать со своей. Что ты будешь делать, когда корреспондентам надоест с тобой возиться? Представляешь, как будет скучно развозить на фургоне суп.

Он был уязвлен. Даже начал злиться. Мел встала и, извинившись, вышла. Дэйв не обратил на это внимания.

Когда она вышла, Кенди сказала:

– Тебе нужна публика. Новые добровольцы. Телевизионщики. Я. Да кто угодно. Ты так долго держал меня на привязи. Несколько признаний, несколько нежностей – и вот я у твоих ног. И это все, что тебе было нужно.

– Нет, – возразил он прерывающимся голосом.

– А потом я вышла замуж, а ты стал думать: «Ничего, это только ее долг, а что касается ее чувств, то она – моя». – Кенди задыхалась от волнения. – Но ты ошибся, и это тебе не понравилось. Вот тогда-то ты и решил устроить представление в немного измененном варианте.

Дэйв поднялся. Она разозлила его. Он закричал:

– Нет! Я люблю тебя.

Позади хлопнула плохо подогнанная дверь. Пока они говорили, кто-то вошел.

Она обернулась и увидела Джастина, который спокойно смотрел на них.

У Кенди сердце упало. Он не мог прийти в более неподходящий момент. А если вспомнить их последний телефонный разговор – что он вообще тут делал? Ведь он должен был быть в офисе, заниматься важными, не домашними делами.

Кенди смотрела на Джастина. У него дрогнули губы и поднялась бровь, но это было все, что она заметила.

Дэйв картинно, с высоко поднятой головой шагнул вперед, как будто собирался защитить ее. Джастин смотрел на них с непроницаемым лицом, один вид которого мог вывести из себя.

– Ну так что ты скажешь, дорогая? – мягко спросил он. – Ведь это было объяснение. Долг вежливости велит отвечать.

Дэйв так удивился, что сразу потерял свой картинный вид.

– Не было это никаким объяснением, – отрезала Кенди. – Он так стимулирует энтузиазм своих поклонниц.

Она повернулась к нему и с удовлетворением увидела его смятение.

– Послушай, Дэйв, я занимаюсь благотворительностью, потому что для меня это важно. И у меня неплохо получается. Глупо вышло вчера вечером, мне даже неловко.

Дэйв открыл было рот, чтобы сказать что-то, но она сделала жест рукой.

– Неловко, Дэйв. И я не собираюсь играть героиню перед корреспондентами. Если у меня раньше и могло быть такое желание, то после вчерашнего приключения его не осталось. Столько людей рисковали из-за меня. Я чуть с ума не сошла со страху. Мой муж, – она запнулась, но храбро продолжила, – был ранен. И все из-за меня. Но я усвоила урок. Это не повторится.

– Если до этого дойдет, – пробормотал Джастин.

Кенди вздрогнула и обернулась к нему:

– Что?

– Если ты сюда вернешься, – мягко сказал он.

– Это что ж, вы запрещаете ей приходить сюда? – У Дэйва даже глаза сузились.

– Временно, – твердо ответил Джастин. Дэйв потерял последние остатки импозантности.

Подбородок его подался вперед, и он сейчас походил на головореза.

– Вы думаете, что Кенди будет делать как вы скажете?