Витязь в кошачьей шкуре - Ника Дмитриевна Ракитина

Несчастным он себя однако не чувствовал. Наоборот, чувствовал счастливым. И дело не в том, что он теперь мог превращаться в баюна по своей воле. И не в том, что Севериныч, живой и здоровый, принял Василия на официальную должность в самоуправе, которую восстановили всем миром.

Просто Луша была с ним. И согласилась стать его женой.

С утра в конторе и вокруг дым стоял коромыслом. И дом, и двор украшали лентами, шариками и цветами. Севериныч только за голову хватался, глядя на все эти «безобразия». Учреждение солидное, официальное, самоуправа, а тут какие-то ленточки и цветы!

— И шарики, — подсказал волк. Он бегал и снимал предсвадебную суету налобной видеокамерой. Василий объяснил серому, что такое тик-ток и ютуб и сказал, что видео свадьбы там выложит. На тик-ток что-нибудь короткое и бодрое, на ютуб — все остальное. А волк, как самый свободный, взял на себя должность оператора.

Русалки прибежали с реки, чтобы поучаствовать в украшении всего и вся, потому что у них тонкий художественный вкус. Так объявила Мавка (та, что помогала спасать ребенка от водяной кобылицы), и с нею не спорили.

А Луша мрачно вышагивала по горнице вдоль гардероба. Подружки убеждали ее, что невеста должна быть самой красивой и в удивительном платье. Кстати, платье, расшитое золотыми птицами и цветами, лично привезла Василиса. Теперь, когда Кощея не было, Премудрая могла свободно уезжать из замка, наказав мышам не сметь трогать книжные шкафы.

И туфельки она привезла, и украшения. Писку девичьего было, когда они все это увидели!

А Луша уперлась. Мол, что это за глупости старорежимные: на дежу сажать и косы резать? Песни печальные петь и слезы лить? И вообще она в шлейфе этом запутается!

Потому невеста решительно разогнала всех и надела парадную полицейскую форму, белую, с золотыми пуговицами. Не зря же та висела в шкафу!

Василию, между прочим, форму тоже справили, и синюю повседневную, и белую. И зимнюю с летней тоже. Те мастерицы, которых Яга наняла подарочные платья шить для вероятных Лушиных женихов, все остались без работы и сбежали из Нави в Вертлюжино. Мастериц приняли с распростертыми объятиями и организовали швейный цех.

Так что когда Луша с Василием (не сговариваясь) переоделись в парадное и вышли, чтобы ехать в золотой карете в церковь, сперва наступила тишина. Рты приоткрыли, глаза расширились. Все пялились на «близнецов», а те друг на друга, и отмерли только тогда, когда русалки в разноцветных сетках и с кубышками в зеленых волосах обрызгали ошеломленных гостей речной водой. Невесте с женихом досталось тоже.

А Мавка сунула водяную лилию Луше в волосы, сощурилась и заметила на полном серьезе:

— Вот так — красиво. И не перепутаешь!

И тогда гости засмеялись и стали славить молодых. Летели цветы, пестрым ковром засыпая двор и крышу кареты. Звенела молодильная вишенка. Вились бабочки. Ведь вроде сентябрь, прохладно. А в голубизне сверкают яркие крылышки, и сразу кажется, что весна.

Карета тронулась с места плавно и величаво. Гордо выступали белые кони с золотыми гривами. А кучер в парадной ливрее важно щелкал кнутом.

И дальше для Василия все было, как в дыму. Но «да» свое он произнес твердо и с поцелуем вроде бы не напортил.

— Вась… — Луша нашла его руку, сжала тепло и крепко, ведя на церковное крыльцо, на солнце.

— Что?

Он заглянул в васильковые глаза жены.

— Вась, мне страшно…

— Мне тоже! — признался он. — Но мы вместе. Мы справимся.

И они засмеялись счастливо и свободно.

А дальше был пир на весь мир и все, что к этому пиру положено. Три дня гуляли всем селом. Мед-пиво пили и каравай на всех разделили.

А кто не верит — на ютубе можете посмотреть. Василий ролик выложил.

А в глухой-преглухой кладовой терема на курьих ножках три далеко не Шекспировские ведьмы: Зинка, Зойка и Яга, — глядя на свадьбу через тарелочку, по которой катилось наливное яблочко, сгрызли себе ногти до локтей от зависти. Да и ну их. Это же не их сказка.