Тигровый принц - Сандра Браун

— Ты спал со мной прошлой ночь? — Быстро перебила она.

Его нож коснулся кромки тарелки для хлеба, и он медленно опустил его.

Он с вызовом посмотрел на нее:

— Да.

— Я думала, ты согласился не делать этого.

— Я согласился не заниматься с тобой любовью.

Она проглотила комок в горле и стала вертеть в руках ложку:

— Ты это сделал? Я не помню ничего после того, как заснула в машине.

— Ты не помнишь, как я нес тебя наверх?

— Лишь смутно.

— Не помнишь, как я тебя раздевал?

— Нет.

— Как снимал твое нижнее белье?

— Нет.

— Трогал тебя?

— Целовал тебя?

Ее горло свело сильнее.

— Нет.

— А как ты целовала меня в ответ?

— Я не делала этого.

Он лениво улыбнулся:

— О, да, делала. На самом деле, довольно страстно.

Краснота на ее щеках сочеталась с розой, лежащей рядом с ее тарелкой. Этот предательский румянец, с его намеренным уклонением от вопроса, разозлили ее:

— Ты занимался со мной любовью?

Он наклонился, сокращая дистанцию между ними:

— Прошлой ночью лишь мой мозг вступил с тобой в связь. Моему телу не ответили взаимностью. Оно подверглось огромному количеству стресса этим утром, и если ты не хочешь рискнуть, заставив меня потерять над ним контроль, предлагаю тебе прекратить расспрашивать меня об этом, и закрыть обсуждение данной темы.

Он позволил ей переварить сказанное, пока она смущенно ежилась на своем стуле, а затем продолжил:

— Как я говорил, прежде чем ты неразумно перебила меня, сегодня я хотел показать тебе свою собственность. Пока ты можешь кататься верхом в той одежде, что и сейчас, — он оценил ее слаксы и легкий свитер. — Но скоро мы приоденем тебя должным образом.

Она хотела спросить, почему он об этом беспокоится, но не стала. Он продолжил рассказывать, что Дейзи всегда будет к ее услугам, если у нее возникнут вопросы или проблемы.

— Ко всему этому нужно привыкнуть, — сказала она.

Взяв её за руку, он привлек ее к себе:

— Думаю, это касается всех молодоженов.

— Я не только о женитьбе. Я имела в виду все это. Я привыкла вставать каждое утро и через пробки в час пик добираться до работы. А домработница, которая будит меня чашечкой кофе и готовит мою ванну, это новый опыт.

Быстрый поцелуй пробежал по ее губам, прежде чем она смогла его избежать.

— Я уверен, ты приспособишься, — он вывел ее за массивную входную дверь, мимо кирпичного парадного входа, вниз по лестнице, и серповидной подъездной дороге, вокруг которой были высажены прекрасно подстриженные самшитовые деревья. Его длинные шаги привели их к пристройке справа от дома.

— Подожди, Дерек, — сказала она, потянув его за руку и смеясь. — Сначала я хотела бы увидеть, как выглядит сам дом.

Он с гордостью остановился и стоял, пока она рассматривала особняк в григорианском стиле. Выгоревшие красные кирпичи придавали ему благородную величественность. Ставни были темно зеленого цвета с желтым отливом и крепились к окнам, выкрашенным в белый цвет. Все окна на передней части здания были скошены, и сверкали в позднем утреннем солнечном свете.

Английский плющ вился по северной стене, полностью покрывая сторону дома.

Две дымовые трубы располагались в одном ряду на крыше, резко наклонившейся и усеянной фронтонными окнами. Главное здание было трехэтажным, с двухэтажными крыльями дома, тянущимися с двух сторон.

— Дерек, он прекрасен, — прошептала Карен, словно рассматривая музейный экспонат.

— Так и есть, не правда ли? Я влюбился в него с первого взгляда.

— Ты обнаружил его в отличном состоянии?

— Едва ли. Я годами работал над ним, кусочек за кусочком, чтобы он стал таким, как сейчас.

— Ты хорошо постарался. Он фантастический. Это голубой хребет?

— Да. Мы находимся в округе Албемарл, около двадцати миль от Шарлотсвилля.

Угодья были такими же эффектным, как и дом. Холмистые газоны были разбросаны во всех направлениях. Ландшафт был украшен зрелыми деревьями. Вдали Карен увидела белое ограждение, которое тянулось так далеко, как видел глаз.

Обработанные поля тянулись дальше в одном направлении, густо поросшие лесом склоны в другом, и это не учитывая растянувшихся акров зеленых пастбищ с густой травой, вьющейся, словно изумрудный океан.

Карен молчала, пока стояла в одном месте на дороге из гравия и поворачивалась вокруг на триста шестьдесят градусов. Потом практически зло, она повернулась к Дереку лицом и воскликнула:

— Ты называешь это фермой?

Глава 11

Он лишь засмеялся и обхватил её плечи рукой:

— Надеюсь, это значит, что тебе она понравилась.

Стойла, куда он ее привел, больше походили на отель класса люкс для лошадей.

Множество людей, все одетые в одинаковые рубашки с вышитой эмблемой на нагрудном кармане, были заняты уходом за великолепными лошадьми, их кормлением или тренировками. К животным относились как к изнеженным домашним животным.

Несколько прицепов для перевозки лошадей, с одинаковой эмблемой на бортах, были припаркованы впритык около кладовки, где происходила разного рода активность. Карен безмолвно уставилась на все это. Из дома вся эта деятельность была незаметна.

— Я забыл упомянуть, что наша основная деятельность здесь, это разведение арабских скакунов? — спросил Дерек, когда заметил ее изумление.

— Думаю, твоими словами были «развожу несколько лошадей», — сказала она сухо.

Она достаточно знала о выставочных лошадях, чтобы понимать, что их содержание обходилось очень дорого. Она не могла сосчитать количество чистокровных животных, размещенных в конюшне Дерека, которая казалось, растянулась на милю дальше по центральному коридору.

Как только они покинули кирпичное здание, конюх подвел двух лошадей. Их красота и гордая поступь заставили Карен задержать дыхание. Их шерсть была гладкой и блестящей словно атлас. Их хвосты стояли высокой петлей над крестцом, прежде чем опали вниз, чтобы волочиться по земле. Их копыта были почерневшими и сильно лакированными. Головы были узкими и аристократичными, а уши маленькими и заостренными. Ум светился в их глазах. Густая грива была расчесана до глянцевого блеска.

Дерек подошел к черному жеребцу и обхватил его длинную челюсть любящей рукой.

— Карен, познакомься с Мустафой. Жеребец нетерпеливо ткнул е головой в знак приветствия.

Карен затрепетала благоговейным страхом.

— Он великолепен, Дерек. Я не так много знаю об арабских скакунах, но он идеален, не правда ли?

— В прошлом году он удостоился Верховного ордена Почётного легиона. Его имя значит лучший или избранный. Я бы сказал, оно ему подходит. — Он погладил нос Мустафы. — А это, — сказал он, беря у конюха поводья медно-красной кобылы. — Зафира, грациозная. Она твоя.

— Моя! — воскликнула Карен. — Но я не могу…

— Она тебе не нравится? Ты бы хотела другую?

— Нет, я не об этом. Я просто… ну, я