Катерина - Сандра Бушар

– Он в прошлом семестре вдруг сильно съехал по учебе. Ни одной работы написать не смог, одни двойки. Оказался на грани отчисления! Родители в ноябре сослали его в какой-то ужасный колледж в Сибирь, заставили самому там деньги зарабатывать… – сетовала Вита, уминая уже второй поднос сушек. – Сейчас помиловали, вернули… Видела его мельком, когда он документы в деканат заносил. Одевается иначе, говорит другими словами. Кажется, поумнел.

– Парни сказали, про тебя спрашивает часто, – снова подала голос Дина. – Телефон просил. Дать?

Я вдруг растерялась: «Дать или нет?». Не то чтобы мне хотелось общаться с парнем, но акцентировать внимание на Максе при девочках не хотелось.

– Ну, дай… – я равнодушно пожала плечами, про себя решив, что просто не возьму трубку на незнакомый номер, если появится такой случай. – Девочки, кто будет еще чаю?

Подхватив со стола пустой заварник, я взяла его под мышку и двинулась в коридор. Вышло это неожиданно быстро. Настолько, что боковым взглядом удалось заметить тень, юркнувшую в общий коридор, ведущий на улицу.

«Это был Семен! Он стоял в коридоре и все слышал! – с ужасом поняла я, и сердце почему-то больно сжалось. Обернувшись назад, я поймала на себе довольный взгляд Дины. И тогда стало все ясно: – Она видела Семена, когда выходила из дамской комнаты. Специально заговорила о Максе!».

Оставив заварник на тумбочке, я на ходу бросила на плечи теплый платок и выскочила на крыльцо дома. В ярком свете фонаря было прекрасно видно Семена, оставляющего глубокие следы в только что выпавшем снегу. Он, словно не слыша моего голоса, шел к калитке в одной рабочей одежде.

«А ведь сегодня он должен был целый день провозиться в гараже с ремонтом внедорожника!», – припомнила я и снова скривилась. Почему-то стало больно от мысли, что Семен подслушал глупый разговор. Страшно было представить, какие выводы он мог сделать.

«А тебе не все равно? – подначивал внутренний голос. – Бросит тебя и отлично! Разве ты не об этом мечтаешь?».

– Но, ведь он замерзнет! – сорвав с вешалки пуховик, я натянула сапоги и бросилась за мужчиной. Ноги вязли в снегу. Идти так же быстро, как мужчина, у меня не выходило. К тому моменту, как я вышла за забор, он уже вошел во тьму не освещенной части улицы. Мне оставалось лишь обреченно вздохнуть: – Семен! Вернись, прошу тебя…

Он не вернулся. И чем дальше становились его шаги, тем тяжелее становилось на душе. Я давила в себе желание выгнать вон Дину. И плевать, как та доберется до Москвы в стужу, без автомобиля! А потом вспоминала, что меня никто за язык не тянул.

Перетаптываясь на месте, я пыталась понять, что делать. Как вдруг с другой стороны дома послышался женский плач. Протяжный и надрывный, он будил в моей душе нотки тревоги. Еще раз убедившись, что Семен скрылся с поля зрения, и догнать его уже нереально, я направилась на звонкий голос.

Моему зрелищу предстало скрученное в позе эмбриона женское тело, на котором в глубокий минус была надета лишь белая тонкая, почти прозрачная сорочка.

– Оля?.. – присев, накинув на плечи девушки пуховик, что несла Семену, я разглядела на теле бывшей подруги следы свежих побоев. – Боже мой… На тебя напали? Идем в дом, будем звонить в полицию!

– Нет-нет, – утерев слезы дрожащей ладонью, она крепко вцепилась в пуховик и улыбнулась. Мое сердце замерло, когда я увидела выбитый зуб. – Все нормально… Просто Костик сегодня со смены вернулся без настроения. У него такое бывает по выходным, но сегодня его сильно вывел начальник, так вот он на мне и отрывается. Сама виновата, начала приставать. Он, бедный, устал…

– А ребенок? – я с ужасом посмотрела на большой живот девушки. Как оказалось, свадьба была спланирована так быстро из-за беременности Оли.

– Все с ним нормально, думаю. Я еще минутку посижу и домой пойду. Просто скучно дома стало, решила прогуляться… Да что-то холодно! Можно пуховик взять? Позже верну, – девушка говорила так расслабленно, словно ничего страшного не произошло. От шока я даже не нашла, что ответить. Оля же снова улыбнулась кривой побитой улыбкой: – Не вздумай звонить в полицию. Это наша семейная жизнь и она никого не касается. Поняла? Нечего моему Костику жизнь портить. Со своей сначала разберись.

– Но, Оль… – сглотнув тяжелый ком, я накрыла дрожащей рукой ее холодный живот. – Ведь ребенок… Может хотя бы съездим к врачу?

– У тебя нет детей, ты не понимаешь! – резко оттолкнув меня в снег, она вскочила на ноги и отступила в сторону. – А я мать и чувствую, что все с ним нормально!

– Это не нормально… – глядя на то, как босая девушка в пуховике Семена убегает по снегу домой к мужу тирану, я разрывалась на части от боли за ее тяжелую судьбу. – Позволь мне…

– Не смей! Разрушишь мою семью, я сделаю то же самое с тобой! – резко повернувшись, он пригрозила мне пальцем с таким безумным взглядом, что по спине прошли мурашки.

Вернувшись в дом, я не могла не рассказать девочкам, что только что произошло. Слезы сменялись тревожными порывами наплевать на предостережения Оли и позвонить в полицию. В конечном итоге девочки убедили меня не лезть в чужую жизнь, хоть для меня это и оказалось чертовски сложным и неправильным. За эмоциональным обсуждением проблемы мы заснули всей группой на диване-раскладушке.

Среди ночи меня разбудила резкая боль в пояснице, которую свело от моей неестественной кривой позы. Осторожно выпутавшись из чужих рук и ног, я медленно пошагала в свою спальню, надеясь застать там Семена и обсудить то, что он услышал. Электронные часы на стене показывали третий час ночи. Уже подходя к комнате, я увидела пробивающийся свет между дверью и косяком, а еще блуждающие тени.

Ускоренное сердцебиение заставило, задыхаясь, повалиться ухом к стене, прислушиваясь. «А ведь Дины не было там с нами!», – вдруг осознала я, и почему-то стало тревожно.

– Да ладно… – тихий вкрадчивый голосок девушки больно резанул по ушам. Перед глазами воображение нарисовало пошлую картину, и непрошенные слезы хлынули из глаз. – Чего ты теряешь, Семочка? Все спят, никто не узнает.

– Ты серьезно? – сонный голос мужчины, казалось, не выражает никаких эмоций, а только искреннее недоумение. – Дина…

– Поверь, – послышались звуки расстегивающейся молнии