Попаданка в деле, старушка в теле! - Елена Смертная

академию один доктор! Это ж вам пришлось бы выбирать, кому помочь сразу, а у кого будет меньше шансов выжить. А будь у вас помощница, которая хоть и не смогла бы наколдовать исцеление, но умела бы поддерживать больного в стабильном состоянии, пока вы не освободитесь – это ведь сильно поменяло бы дело!

— Если бы, если бы, – скептично повторил Арон. – Если так придумывать ситуации, можно много разных якобы нужных профессий создать.

— Но согласитесь, что докторам-то помощь не помешала бы. От вас зависят жизни! Да и вы сами говорили, что полноценно обучиться всем тонкостям исцеляющей магии сложно. Значит, вас не так много. То есть ваше внимание и время на вес золота.

— Ну хорошо, допустим, меня ты убедила. Но что тебе на это скажет леди Купрье?

— А мы ей не расскажем, – с заговорщической улыбкой ответила я. – Мы можем проводить занятия после пар прямо в общежитии, а не где-то в академии. А даже если она узнает, скажем, что вы читаете нам лекции по… подготовке к материнству и родам. Это ведь одобряемо?

Я так нагло предлагала Арону скрыть правду от леди, лишь потому что он показался мне человеком адекватным. Ему ведь и самому не очень нравились устои, которые царили здесь.

Доктор вновь задумчиво нахмурился.

— Ох не знаю, Хель. Мне надо над этим очень хорошо подумать.

— Я на большее пока и не претендую! Думайте. И как только решите – дайте мне знать. Поверьте, девочкам с красного факультета очень нужно дело, в котором они могут найти себя и безо всякой свадьбы. Мне кажется, медицина может заинтересовать многих. Ведь это такое достойное дело! Тут никто не скажет, что это низко и не достойно леди. Даже напротив. Заботливая женщина – на вес золота.

— Ладно, ладно, – Арон усмехнулся. – Ты привела достаточно аргументов. Сейчас иди. Я возьму время на раздумья и позже тебе сообщу.

— Спасибо!

Глава 38. Голубая зависть

Время шло, и мы потихоньку двигались в наших замыслах. Девочек на зарядке становилось всё больше, и ремонт шёл активнее. К нему всё так же присоединялись отнюдь не все, но добротная «бригада» из десяти трудяг сформировалась.

Очень выручала Санни со всеми её знаниями. Нашим маленьким «комнатным» советом мы решили, что она будет первой, кому мы вручим заветный белый галстук. Корнелия готовила партию к моменту, когда закончится ремонт в главном зале кафетерия. Устроим маленькое торжество и уже потом перейдём к кухне.

Единственное, что очень удручало – это моя собственная магия. После экзамена у профессора Вирона никаких особых успехов больше я не делала. В ремонте было заметно, как девочки по чуть-чуть, но становятся более выносливыми. Я же как красила с помощью волшебства только один квадрат стены метр на метр, так и не продвинулась ни на сантиметр.

Если исключить мою личную неудачу, всё складывалось неплохо. До момента, когда нам начали вставлять палки в колёса другие факультеты…

В тот день я как обычно спешила после занятий в кафетерий, чтобы заняться ремонтом. Однако вместо готовых к труду и обороне подруг меня встретили взволнованный шепот и женский плач.

Быстренько юркнув внутрь здания, я заметила, что Санни сидит на одиноком стульчике и плачет почти навзрыд, держа в руках какие-то тряпки. Рядом с ней стояла Эдель. Она гладила первокурсницу по голове и старалась успокоить.

— Что происходит? – спросила я у Барбары, которая стояла ближе всех ко входу.

Та насупилась, вздохнула и аккуратно отвела меня в сторонку.

— Девицы с голубого факультета обозлились за то, что принц Дерренг приходит посмотреть за нашими тренировками. Присоединиться к нам им явно гордость и стереотипы не позволяют. Вот они и плюются чёрной завистью.

— Что они сделали? – я тут же вскинула голову, чтобы осмотреть Санни. В мыслях крутилось худшее: вдруг поймали, навредили, побили, в конце концов? Но благо в женской академии и способы расправы были женские.

— Санни надела на занятие по физической подготовке новый костюм, который сшила ей Корнелия за работу. Пара проходила на закрытой спортивной площадке, но там же недалеко было занятие и у голубого факультета. Так эти девицы сначала обсмеяли её, а потом одна из них магией изрезала костюм в тряпки. Прямо на Санни! Когда она побежала переодеваться, то обнаружила, что её форму они украли из раздевалки. Она смогла кое-как залатать магией совсем откровенные дырки, но всё равно бежала до общежития не пойми как.

— Вот… – я стиснула зубы, пытаясь сдержать самое горячее ругательство, которое крутилось на языке, – заразы!

— Да, – Барбара и сама была вся на взводе. Выглядела так, словно обидели не девушку с нашего факультета, а её младшую сестру. – Санни очень уж радовалась подарку Корнелии. Она ведь из бедной семьи, у неё столь дорогих и красивых костюмов не было. Корни, чтобы отблагодарить Санни за старания в кафетерии, просидела над этим нарядом неделю, не меньше. Пусть это всего лишь спортивный костюм, но получился он очень уж симпатичным. Сидел идеально по фигурке. Девушки в платьях иногда выглядят хуже, чем наша Санни в этих брючках.

— Как думаешь, Корнелия сможет его восстановить с помощью магии?

Барбара поджала губы. Мы переговаривались негромко, чтобы не беспокоить своими обсуждениями и без того расстроенную Санни.

— Магией-то можно, но там такая тонкая работа! Вышивка, пуговки, узоры. Корни всё это делала вручную, с любовью. Она ведь считает, что только так можно сотворить нечто творческое. А Корнелия считает своё дело именно творчеством. И все эти мелочи вот так просто волшебством не починишь…

Я напряженно потерла переносицу. Какие же мерзавки!

— Они ещё и потешались, пока она бежала по коридорам академии, – совсем шепотом добавила Барбара. – Над тем, что она беднячка и делать в этих стенах ей нечего. А леди Купрье без разбора ещё и выговор ей сделала, за появление в академии в неподобающем виде.

— Она что?!

— Да не кричи! – шикнула на меня Барбара.

Крик у меня вырвался невольно. Поведение леди стало последней каплей!

— Хель? – шмыгнув носом, окликнула Санни, впервые подняв голову с момента, как я пришла.

— Да, милая, – я улыбнулась и подошла ближе.

— Посмотри, что они сделали, – бедняжка подняла повыше наряд. Тот походил на обрубки тряпок, которые были как-то неладно заштопаны между собой. – Я