Таинственный свет луны - Шеннон Дрейк

Рассказывая о своей семье, миссис Остин заметила, что ее муж родом из богатой семьи, но все свои силы и умение врача — а врачом он был, что называется, милостью Божией — отдает сирым и убогим обитателям лондонского дна.

— Питер, — с гордостью говорила о муже Лора, — один из немногих людей, кто оказывает этим обездоленным практическую помощь: надо же что-то делать, а не сидеть сиднем и рассуждать о несчастьях бедняков и бездомных.

Наслушавшись этих разговоров, Меган прониклась к супругам еще большей симпатией: слишком много зла в этой жизни ей довелось увидеть — войну, нищету, страдания… Тем не менее она знала, что в жестоком и суровом мире лондонских обездоленных таилась какая-то особая, присущая только этому сообществу тоскливая печаль, какой Меган не замечала в отверженных ни одного другого столичного города мира.

Лора часто сопровождала мужа в его небезопасных странствиях по ночному Ист-Энду, но потом, поняв, что она тяжело переносит первую беременность, Меган предложила ей свои услуги.

— Сама подумай, — говорила ей Меган. — Куда ты в таком состоянии пойдешь? К тому же ходить по трущобам просто опасно — вспомни о тяжелейших болезнях, которым подвержены обитатели этих чудовищных клоак. Ты повредишь и себе, и ребенку.

Лора согласилась, и с тех пор по трущобам вместе с Питером ходила Меган.

Перечислять ужасы, на которые она насмотрелась во время своих странствий, было бы слишком тяжело, но Меган пришла к выводу, что большей нищеты, грязи и бесправия не встречала ни в Америке, ни во Франции, ни в Италии. И еще — нигде, кроме Лондона, люди так не злоупотребляли крепкими алкогольными напитками.

Меган считала Питера святым. Он не только проводил полный рабочий день у себя в приемной на площади Сент-Джеймс, но каждый вечер, несмотря на дождь или холод, устремлялся в район Ист-Энда, где оказывал услуги страждущим и бездомным.

Как-то раз в холодную летнюю ночь они, чтобы немного передохнуть и согреться, забрели в бар на окраине, где Питер, выпив немного виски, неожиданно разговорился:

— Я, Меган, терапевт, наделенный даром лечить людей, и мое место здесь. Но ты-то зачем таскаешься за мной? Ты красива, молода и богата, и такая жизнь — не для тебя. Найди себе достойного человека и заведи семью. Здесь, ручаюсь, такого человека ты не встретишь.

— Когда-то я была уже влюблена, — улыбнулась Меган.

— И что же?

— Он умер.

— Наверняка у тебя был и другой.

— Нет, не было. Такие люди, как мой возлюбленный, встречаются раз в столетие. Его мне никто не заменит.

— Но все-таки…

— Благодарю тебя за сочувствие, но желания влюбиться у меня нет. Я счастлива уже тем, что могу помогать тебе и Лоре.

Неожиданно Питер разрыдался. Беременность жены оказалась тяжелой, и состояние Лоры очень волновало его. Успокоившись, Питер пробормотал:

— То, что я позволяю себе пить пиво в твоем обществе в этой грязной забегаловке, несомненно, унижает твое достоинство и дурно сказывается на твоей репутации.

— Я не английская аристократка, а богатая американка, а потому отвергаю вашу викторианскую мораль. Клянусь, ходить с тобой по трущобам для меня предпочтительнее, чем тратить время на светские посиделки за чашкой чая.

— Стало быть, мы останемся с тобой добрыми друзьями, несмотря ни на что?

— Конечно.

Они пожали друг другу руки, после чего Питер отправился к стойке за еще одной пинтой темного пива.

Неожиданно Меган охватили озноб и странное беспокойство. Нахмурившись, она поднялась и вышла из паба. При этом Меган двигалась не по велению сознания: что-то словно вело ее за собой.

На противоположной стороне улицы она разглядела темный силуэт мужчины. Из-за ночного тумана его было плохо видно, но Меган все же заметила, что одет он элегантно, а в руках держит небольшой чемоданчик — почти такой же, как у Питера.

На таком расстоянии Меган приняла бы его за Питера, однако была убеждена, что это не он.

Приглядевшись, она увидела, что у него рыжие бакенбарды и темно-русые волосы. Незнакомец улыбнулся Меган и вдруг оказался рядом с ней. Она не могла понять, как это получилось, поскольку не заметила, чтобы он шел в ее сторону.

— А вот и милосердный ангел прибыл, — сказал незнакомец, взяв Меган под руку и прикасаясь к ее щеке. Пальцы у него были как стальные — вероятно, этот человек обладал недюжинной силой.

Меган пронзил озноб — еще более сильный, чем прежде. Но она тоже обладала силой — не меньшей, чем у этого человека, поэтому вырвалась из его стальной хватки.

— Пойдем со мной.

— Глупец! Я ненавижу и осуждаю тебя. Иди, кормись в каком-нибудь другом месте.

— Завела себе женатого любовника, а, Меган?

— Он мой друг, но это понятие тебе недоступно.

— Увы, ты никак не можешь взять в толк, кто ты такая.

— Ошибаешься. Я отлично осознаю, кто я такая. Я знаю также свою силу и свою слабость. Кроме того — и это самое главное, — я точно знаю, что ты от меня отличаешься.

Он покачал головой:

— Нет, не отличаюсь. Ты такой же дикий зверь, как волк или любой другой хищник, который должен охотиться и убивать, чтобы жить.

— От волков и львов мы все-таки отличаемся. Ведь не дикие же мы звери на самом деле.

— Прости, что я постоянно это повторяю, но мы такие и есть — звери, хищники.

— Но ты существо жестокое, и я не хочу иметь с тобой ничего общего.

Меган захотелось от него уйти, она уже повернулась, но он, словно клещами, схватил ее за рукав пальто:

— Если ты от меня отличаешься — сделай меня лучше, могущественнее. Тогда мы с тобой будем вместе править миром, направлять историю по своему разумению…

— Увы, мы умеем только убивать, но изменить ход истории не можем. К тому же мне не хотелось бы жить в мире, где правили бы такие, как мы… Я бы хотела…

Она неожиданно замолчала, ощутив острый голод.

— И чего бы ты хотела?

— Нормальной жизни, — прошептала она. — Дома, семьи…

Меган повернулась и пошла от него прочь.

— Немедленно вернись — я еще не закончил разговор с тобой!

Не слушая его, она уходила все дальше и дальше. Рассвирепев, он в мгновение ока догнал ее и прижал к кирпичной стене. Она попыталась сопротивляться, но он был сильнее. В следующее мгновение Меган увидела у своего горла лезвие острого как бритва большого ножа.

— Если Люсьен покровительствует тебе, это еще ничего не значит. Он тоже использовал силу, принудил тебя стать своей. И если все дело в силе, я тоже могу тебя к этому принудить. Ты станешь моей возлюбленной — или, если воспротивишься, я нанесу тебе раны, и ты будешь очень долго болеть… Вспомни, как я болел, когда ты разорвала мне горло! И это еще не самое страшное…