Попаданка для дракона. Факультет гарпий - Ингрида Пюли

в дальних уголках сада, о которых знала я одна, не считая угрюмого голема-садовника. Ему я и поверяла свои горести и тяготы разбитого сердца, прекрасно понимая, что тот нем, и оттого не сможет их выдать.

— Нашла кому верить! Ламии — лгуньи и притворщицы, — утешала Далида, а Селена молчаливо поддакивала.

Ей тоже было несладко: мечты о театре разбились о планы новоприобретённой семьи.

Дочь Дракона не может выступать на сцене!

Я понимала страх подруги: родственники пока никак не проявили себя, но уже вовсю пытались руководить чужой жизнью.

Наверное, такова сущность Драконов: наложить лапу на всё, что ценно, ничего не давая взамен, кроме громких слов.

— Ты так совсем зачахнешь! — высказывала Далида, когда мы оставались одни в комнате, и я была расположена разговаривать. — Хватит себя хоронить! Плевать на пятно! Потерпи, пожалуйста. Скоро День Посещения, и мы съездим к Витору. Пусть только попробует утаить что-нибудь: я его на кусочки разорву!

Я соглашалась, кивала и отворачивалась к окну.

Летняя жара спадала, и наблюдательному глазу уже были заметны первые предвестники осени: короткие дожди, принёсшие ночную прохладу и резкие колючие порывы ветра.

Те, кто это понимает, слышат в их завывании тоску о скором увядании зелёных красок длинного лета.

Со дня размолвки прошло чуть больше декады, а мне казалось, что Карл исчез из моей жизни год назад. Всё чаще он мне снился, будто ссоры и не было.

Я держала его ладонь в своей, и мы молча смотрели, лежа на берегу, на полную Луну, похожую на головку сыра.

А потом наступало утро, и я подолгу вслушивалась в мерное дыхание Далиды. Переворачивала мокрую от слёз подушку другой стороной.

Пребывая в полной уверенности, что мне суждено умереть от тоски, как одной из книжных романтических героинь, которых я прежде презирала, почти не удивилась, что в День Посещений мне было запрещено покидать Академию.

Вместо этого последовал вызов в кабинет ректорессы.

* * *

Я поднялась на третий этаж в полной уверенности, что Эмма снова будет убеждать меня принять предложение Эмиля Моргийского.

Предложение, которого не было. Планировалась сделка, ценой в которой была моя судьба, как бы высокопарно это ни звучало.

Я была готова к сопротивлению и не намерена отступать от своего плана.

Так я уверенно перешагнула порог кабинета Эммы и остолбенела от нахлынувшего страха.

В кресле ректора, за её столом сидел Тагир, четвёртый Драк, дядя Карла и пристально смотрел на меня. Позади него, у окна, стояла робко улыбающаяся Эмма.

Женщина выглядела так, словно это был совсем не её кабинет, а господина с тяжёлым взглядом и мертвенно-бледным лицом без возраста, которому ректоресса была и рада подчиняться.

— Проходи! — коротко сказал Тагир, положив локти на чистый стол без единой бумажки и ручки с самовосполняющимися чернилами. Эмма одобрительно кивнула: мол, не бойся, и указала рукой на кресло.

Я снова ощутила себя кроликом под взглядом удава и не осмелилась ослушаться.

— Что тебя связывает с моим племянником? — отрывисто спросил Тагир, стоило мне присесть.

— Ничего.

Я почувствовала, как Дракон пытается подавить меня, вырвать надежду и оставить вместо неё выжженную пустыню в душе.

Ужас, внушаемый мужчиной, парализовал меня, и я не могла скрывать правду, тратить силы на придумывание достоверного ответа.

Поэтому подчинилась. Сухо, словно речь шла не о чувствах, ответила на вопросы, граничащие с болезненным любопытством.

Конечно, опустила интимные подробности, но лишь потому, что Дракона не интересовала эта сторона моей жизни.

— Так ты приняла решение? Выйдешь замуж за Мага? — и не дав ответить, мужчина продолжил: — Тебе дозволяется неслыханная вольность: можешь выбрать любую из семей, где есть одинокие мужчины брачного возраста.

В душе вспыхнул огонёк злорадства: я соглашусь, и пусть Карл потом пожалеет! Если пожалеет.

Я покачала головой, избегая назойливого взгляда собеседника, и выдавила слово «нет». Мне показалось, что мир вокруг зазвенел от сдерживаемого гнева Дракона. Сейчас он встанет и раздавит меня, разобьёт, как стеклянную статуэтку, но вместо этого он лишь хрипло произнёс:

— Встала и посмотрела на меня!

Я вскочила и застыла на месте, губы и руки дрожали. Тагир откинулся в кресле и скрестил узкие длинные пальцы между собой:

— Если ты думаешь, что можешь мешать справедливому устройству этого мира, то ошибаешься, — начал он.

Слова Дракона были полны обвинений, он казался прокурором, выступающим с заключительной речью перед судом присяжных, бросающим факты в лицо жертвы с затаённым сознанием правоты.

— Придёт другая девушка, а потом ещё и ещё. Имя, читающееся одинаково с любого конца, в иных мирах не редкость. И все они будут помнить о твоей участи…

— Вы намерены меня убить? — равнодушно спросила я, тут же ужаснувшись своей смелости.

Тагир ухмыльнулся, но в следующий момент его лицо снова сделалось непроницаемым. Вмешалась Эмма:

— Что ты такое говоришь⁈ Как смеешь так думать?

Слова ректорессы звучали фальшиво, но возмущение в голосе было неподдельным.

— Эмма, подыщи ей партию за пределами. Пока Карл не вернулся, и эта упрямица снова не спутала всем карты.

— На севере, — услужливо ответила ректоресса. — Королевству Моргика требуются сильные Маги, а Грехова способна им таких родить.

— Как вариант подходит. Главное, чтоб через тринадцать дней она подписала согласие на помолвку. А дальше — Карл сам отстанет и вспомнит о семье.

Эмма кивнула.

Я с облегчением подумала, что они забыли о моём существовании и скоро можно будет тихонько выскользнуть прочь.

Только бы не слышать больше ни о какой помолвке и не бередить раны воспоминаниями. Может, Северное королевство и неплохой выход? Ведь останься я здесь, смогу ли найти силу, чтобы при встрече с женой Карла делать вид, будто всё в порядке⁈

Я поняла, что слёзы катятся по её щекам. Очертания Тагира и ректорессы стали размытыми.

— Анна, всё в порядке! Уверена, по истечении времени ты сама поймёшь, что всё делается для твоего блага, — Эмма подошла ко мне и отвела на диван.

Я чувствовала на себе взгляд Тагира, приклеившийся ко мне и словно раздевающий. Мужчина молчал, но в воздухе повисло осуждение. «Как ты можешь быть недовольной⁈» — исходили импульсы от Дракона. В этой комнате у меня нет союзников!

Я чутьём угадала, что сейчас решается моя судьба. Каждое произнесённое слово станет невозвратным, будто высеченное в камне. Я не имею права быть слабой и позволить другим распоряжаться собой.

Отодвинулась и, пристально посмотрев в глаза ректорессы, еле слышно ответила:

— Нет.

— Что?

Эмма растерялась и в поисках поддержки метнула озабоченный взгляд на Тагира. «Только не оборачиваться, — молилась я. — Не дать себя подчинить».

— Нет. Я не хочу выходить замуж.