Алкоголичка - Вика Ром

Сидя в стылом троллейбусе, я вновь ощутила желание выпить. Мне захотелось все бросить и уехать, и не в силах встать я пропустила свою остановку. Кондуктор спросила поеду я до конечной или выйду в депо.

Я поднялась, вцепившись в поручень, уставилась в мелькавшие за окном дома. Кто-то встал за моей спиной и положил руку на плечо.

— Привет.

Я резко обернулась.

Это был Фил.

Фил. 20.1

Вспышка от зажигалки на миг осветил его лицо. Он выдул струю дыма и еще раз окинул меня внимательным взглядом.

— Если бы ты не встала, и я не узнал твою куртку, не догадался бы, что это ты. Ты же в ней была той зимой?

Я поежилась в своем безразмерном бомбере.

— Да. Ты где-то тут живешь?

— На Жуковского. А ты?

Я кивнула. Стояла и думала, спросить про Лесю или нет? Филу станет больно? Но он первый заговорил.

— Я не позвал тебя на похороны. Подумал, что ты не вынесешь.

Я отвернулась, чтобы не разреветься. В горле застрял противный комок, и я прохрипела:

— Вас наказали?

— Два года принудительных работ. — Фил бросил бычок на землю и раздавил. — Танька сидит на амитриптилине.

— Это что?

— От депрессии. Ей выписали в психдиспансере.

— Я не слышала о них ничего хорошего.

— О таблетках?

— И о них тоже. Может будет лучше пойти к платному специалисту?

— У меня нет денег. А. Ты же не знаешь.

Он рассказал, что обманутые вкладчики подали в суд на корпоратив. Так как Антон и его дружбан смылись, Фил попал под раздачу. Он продал коттедж и расплатился с вкладчиками. Прокуратора сделала его невыездным.

— Все-таки карма настигла меня, — Фил горько рассмеялся. — Про тебя я сказал, что ты вкладчица. Тебе лучше обратиться в полицию и написать заявление, что тебя обманули. Чтобы Антон не сделал тебя соучастницей. Ну, если его поймают когда.

— Так ты теперь снимаешь тут? — спросила я тупо.

— Купил на оставшиеся.

— И много Антон украл?

— Четыре ляма.

Я чертыхнулась. Фил почесал под носом:

— Зайдешь? Я тебя потом провожу.

— Мне не хочется видеться с Таней.

— Она у матери. Уехала из Иркутска сразу как выписалась из диспансера. Боится оставаться одна, когда я на работе.

Я бы не пошла к Филу, если бы не выражение, с каким он смотрел на меня. Мне показалось, что он нуждается в моей компании.

По пути я сказала, что парень моей подруги психотерапевт, и что он мог бы помочь бесплатно. Я конечно много на себя взяла, утверждая это, но не представляла, как еще мне утешить Фила. Вдобавок чувство вины толкнуло меня ляпнуть такое.

— Правда, он живет в Сочи. Но можно ведь и созвониться. Мне он помог.

— Тебе-то зачем? — удивился Фил.

Я рассказала про клинику и лечение.

— Я теперь тоже не пью, — сказал он.

Квартира оказалась однокомнатной с отдельной кухней. Фил отнес мою куртку в гардеробную, а я пристроилась на диван.

— Чай, кофе? — спросил он.

— Чай.

Уже из кухни он крикнул:

— А ты откуда едешь?

— Тоже с работы. Устроилась в кафе. Правда, — я хотела было сказать, что сегодня уволилась, но не стала.

Фил высунулся из-за простенка.

— Что правда?

— Мне не очень нравится. Я уже три недели работаю без выходных.

— А. Ну это нормально для общепита. Зарплаты мизерные. Я же сам типа пиццу делаю.

— Ирония судьбы. У нас как раз пицца-мейкер запил. Вот бы случилась история, если б мы работали в одном и том же месте.

Он улыбнулся и скрылся, а через пару минут вошел уже с подносом, который затем устроил на кофейном столике. Сев, Фил взял пульт.

— У меня только пряники. — Он включил телевизор. — Тебе так лучше.

— М?

— Я про твои волосы.

Я заставила себя проглотить пряник и выпить хотя бы полкружки. Фил ограничился чаем. Спросил, как поживают мои друзья, а я ответила, что все перессорились.

— Бывает. Слушай. Я схожу в ванну, ладно? Кажется, от меня разит пепперони.

Пока Фил мылся, я встала и обошла комнату. Вещей на поверхности лежало немного, и среди них ни одной Лесиной фотографии или игрушки. Даже не представляю, как бы я жила дальше. Наверное, тоже свалилась в депрессию или запила.

Я стояла у окна, глядя во двор, когда Фил вернулся в комнату и подошёл. Он пальцем заложил прядь волос мне за ухо. Я вздрогнула. Выдавив улыбку, я спросила:

— Слушай, я ведь до сих пор не знаю, сколько тебе лет.

Он покривил ртом.

— А тебе сколько? Двадцать три? — Он поглядел в окно, когда я кивнула, потом посмотрел на меня. — Я старый для тебя.

— В каком смысле?

Фил подпер локоть правой руки левой и большим пальцем потер нижнюю губу, при этом глядя на меня исподлобья. До меня дошло наконец, и я отвернулась, а он вкрадчиво сказал:

— Если бы я был одиноким, то подкатом в баре не ограничился бы.

Я по-прежнему смотрела в окно. Почему он просто не скажет: «хочу тебя поиметь, ты ведь уже давала мне». Зачем эта лапша на ушах?

— Ты так сообщаешь, что я нравлюсь тебе?

— Да. Мне кажется, ты не предашь своего парня.

Эти слова заставили меня обернуться к нему лицом. Фил продолжал:

— Знаю, ты подумала, что как он может изменять Тане? Она такая красивая. Они столько лет вместе.

Я сглотнула, вспомнив Танино признание, о том что выдумала беременность.

— Фил, это на твоей совести. Я с тобой не заигрывала. Правда.

— Так я не обвиняю тебя. И должен попросить прощения.

— В плане? — не поняла я.

— Я сейчас скажу обидное. Ты мне понравилась, но я не собирался спать с тобой. И все же сделал это. От обиды на Таньку. Я узнал, что она отправляет свои нюдсы немцу. Сначала за деньги, а потом стала ждать, что он позовет ее к себе. Он сказал типа что с ребенком тяжело получить вид на жительство. И она согласилась уехать без Лисенка. Но не успела.

Фил повернулся в профиль, а я увидела судорогу, пробежавшую по его губам.

— Фил…

— Все мы хороши. — Он посмотрел на меня так же как на троллейбусной остановке: словно он умрёт от тоски, оставшись в одиночестве.

— Я в туалет, — прошептала я и поспешила оставить его.

В ванне я с минуту стояла, уткнувшись лицом в ладони. Вряд ли Фил был озабочен тем, как бы удовлетворить похоть. Не сейчас