Жестокое завоевание - Лилит Винсент

Чертовски вкусно.

Зеня смотрит на меня задумчивыми голубыми глазами. — Тогда ты был таким диким и непредсказуемым. Ты по-прежнему так же опасен, как и всегда, но теперь ты выглядишь более сосредоточенным. Я… думаю, мне это нравится в тебе.

— Я стремлюсь доставить удовольствие, принцесса, — бормочу я, все еще держа ее за челюсть. Может быть, мне даже не нужно ждать полуночи. Мы одни в коридоре, и я приближаю свой рот к ее губам.

Зеня прикладывает палец к моим губам. — Не. Я пытаюсь поговорить с тобой. Я все еще думаю, что ты сумасшедший, но мне нравится этот новый ты. Старый Кристиан никогда бы не пошел на вечеринку в сопровождении женщины.

Я озадаченно смотрю на нее. — С каких это пор я стал женоненавистническим придурком, который не может относиться к женщине как к равному?

— Ты был папиным наследником, и ты позаботился о том, чтобы все знали об этом, особенно после того, как он заболел, и стало возможным, что тебе придется действовать раньше, чем позже. Я удивлен, что ты так легко принял меня. Удивлен, но доволен.

Чувство вины скручивает мой живот. Мне требуется мгновение, чтобы понять, что это за ощущение, потому что раньше меня никогда не мучили эмоции.

— Ты хорошо выглядишь сегодня вечером, — шепчет она, поглаживая пальцами мою челюсть. — Но ты всегда хорошо выглядишь.

Я стону и упираюсь лбом в ее. — Принцесса, если вы продолжите делать мне комплименты и не позволите поцеловать вас, я сгорю.

— Я не могу снова тебя потерять, — говорит она, обвивая руками мою шею и умоляя меня взглядом. — Разве ты не понимаешь? Один неверный шаг между нами, и это снова будет похоже на Чессу и ту фотографию. Папа так защищает меня, и он не допустит, чтобы ты был кем-то другим, кроме моего дяди. Он не смог спасти маму. Он не смог спасти Чессу. Я — все, что у него осталось, и он прольет кровь, чтобы убедиться, что я в безопасности, даже если сам не сможет владеть клинком.

Я знаю, что она помнит убийц, которых Троян угрожала послать за мной. Как будто я беспокоюсь о каких-то маленьких охотниках за головами. Мы не можем быть любовниками, потому что это расстроит Троян? Троян может не появиться еще долго.

Я наклоняюсь ближе и целую ее в горло, бормоча: — Значит, при других обстоятельствах, если бы я надел тебе на палец кольцо с бриллиантом и попросил тебя стать моей женой, ты бы согласилась. Это ты мне говоришь?

Она резко вдыхает, ее груди плотно прижимаются к моей груди. — Нет, это невозможно.

— Все, что ты говоришь, это то, что мы не можем . Я целую ее горло. «Мы не должны ». Я целую ее челюсть. — Но я никогда не слышу, я не хочу тебя . Мои губы приближаются к ее губам, но не касаются, ожидая, пока она закроет щель. — Если ты хочешь, чтобы я прекратил преследовать тебя, тебе придется убить меня, потому что, пока ты смотришь на меня с таким желанием в глазах, я никогда тебя не отпущу.

Плюшевые губы Зени напоминают мягкие и пудровые лепестки роз. Она смотрит на мой рот, словно вспоминая, что он может с ней сделать. Этой девушке так нужно кончить, что она сгорает в моих объятиях.

Я наклоняю голову и шепчу ей на ухо: — Давай пойдем на эту вечеринку и покажем им всем, кто в этом городе хозяин, а потом я пожелаю тебе спокойной ночи. Я даже найду тебе повязку на глаза. Если он тебе еще нужен.

Зеня вырывается из моих рук, с прерывистым дыханием тянется к своей муфте и на мгновение приходит в себя.

Я засовываю руки в карманы и смотрю на нее с улыбкой на губах. Сегодняшний вечер будет замечательным.

Протягивая пальцами кисточку на сумке, она говорит: — Мой будущий муж будет иметь в этом городе почти такую же власть, как и я, после того, как папы не станет. Вы думали об этом?

— Мне пришло в голову, — признаюсь я, наблюдая за ней прищуренными глазами и задаваясь вопросом, к чему она клонит.

Она поднимает взгляд, и в ее глазах появляется вызывающее выражение. — Желания папы значат для меня все, и я надеюсь, ты понимаешь, что мои амбиции горят так же ярко и так же сильно, как и твои, дядя Кристиан. Прямо сейчас я не доверяю ни одному мужчине, который говорит, что хочет на мне жениться.

Я предлагаю ей руку. — Моя единственная цель — увидеть тебя на твоем законном месте, принцесса. Если я могу чем-то помочь моей любимой племяннице, все, что вам нужно сделать, это попросить».

Зеня какое-то время смотрит на меня, а затем берет меня за руку. — Хороший. Пока мы чисты.

Снаружи нас ждет машина, и мы вместе садимся на заднее сиденье. Затылок у меня покалывает. Моя племянница как моя жена, отомстившая моему брату и управляющая этой семьей. Это три моих тайных амбиции, но, похоже, Зеня начинает догадываться об этом сама.

Зеня оставляет свою руку лежать на сиденье автомобиля, и я тянусь к ней, в то же время она отстраняется и крепко сжимает сцепление. Она делает вид, что не видела, как я тянусь к ней за руку, но я знаю, что она видела.

Я стискиваю зубы. Преследовать эту женщину сложнее, чем хладнокровно совершить убийство. На самом деле, убийство — это прогулка в парке по сравнению с требованием единственного поцелуя от единственной женщины, которую я когда-либо хотел. Если Зеня не выйдет за меня замуж, то я потеряю шанс на всю власть в этом городе и никогда не отомщу брату.

Но не от мысли о том, что я потеряю тех, в моей груди открывается черная дыра. Я смотрю на красивый профиль Зени с небоскребами и городскими огнями, скользящими позади нее. Два года я был в изгнании, и по чему я скучал больше всего? Не в этом городе и не в том, чтобы разозлить моего брата, это уж точно.

Когда мы подъезжаем к особняку Юрия Голубева, я подхожу к машине с Зениной стороны и протягиваю ей руку. Она вкладывает свои тонкие пальцы в мои, и я помогаю ей. Гордая улыбка касается моих губ, когда я пью при виде ее, высоко поднятой головы, великолепных серебристых светлых волос, падающих каскадом вниз по ее спине, короткого коктейльного платья, демонстрирующего ее небесно длинные