Все проклятые королевы - Паула Гальего

Я быстро высвобождаюсь.

— Одетт… — предупреждает Кириан, который уже встал.

Я хватаю командующего за предплечье, пытаюсь выполнить болевой приём, но не получается, и в итоге мне остаётся только нанести ей прямой удар в челюсть.

Хорошо.

Я улыбаюсь, победоносно, и она моргает.

Не успеваю понять, откуда приходит следующий удар — пинок, который сбивает меня с ног и швыряет на землю.

— Нирида… — предупреждает Кириан с более грубым голосом.

Она не слушает. Наклоняется, хватает меня за рубашку и собирается нанести мне удар, который точно разобьет мне лицо, и тогда я ударяю ее лбом.

Я наношу ей чёртов удар головой, потому что больше ничего не остаётся, и она рычит.

— К чертовой матери, королеву Львов.

Я уже встаю, когда крепкие руки хватают меня сзади. Они с силой тянут меня, но я сопротивляюсь.

— Вы что два пьяницы в кабаке? — ворчит Кириан, стоящий позади меня.

Я освобождаюсь с пинком, но не бросаюсь на Нириду.

Она улыбается, вытирая кровь с уголка губ.

— Кажется, принцесса разозлилась.

— Не называй меня так.

— Как? Принцессочка? Разве не для этого ты всегда готовилась? Разве не для этого ты жила?

Уголком глаза, я замечаю движение Кириана, он встает, между нами, готовый вмешаться, если понадобится; но Нирида не двигается с места. Она чуть выпрямляется, тяжело дыша, и я радуюсь, что хотя бы заставила её попотеть.

— Тебе неприятно, что принцессочка сломала тебе нос, Нирида?

Её светлый хвост колышется, когда она пожимает плечами, будто чтобы расслабить их.

— Думаю, я могу пережить один или два удара, после того как нанесла тебе пятьдесят.

Я сжимаю кулаки, потому что она права.

— Всё. Ты доказала, что права, что я слабее тебя. Слабее всех ваших солдат. Ты довольна?

— Нет, — серьёзно отвечает она. — Конечно, нет. Это не было унижением, Одетт. Это было нужно, чтобы ты позволила мне тренировать тебя.

— У меня не было другого выбора, верно? — рычу я. Пламя в моей крови разгорается. Оно пылает, растёт, поглощает всё. — Ты уже решила сегодня утром, что я буду тренироваться, что буду готовиться к тому, чего не хочу.

Нирида поднимает подбородок.

— Сколько трусости в человеке, который после всего, что пережил, должен быть смелым.

— Сколько высокомерия в человеке, который ничего не знает, — выплёвываю я.

Нирида поднимает руку и указывает на меня обвиняющим пальцем. Она слегка тычет им в меня.

— А что ты знаешь, Одетт? Наверняка, не всё. Потому что, если ты осознаешь, что мы можем потерять, и всё равно не хочешь с этим столкнуться… это презренно.

Презренно.

Что-то ломается в моём теле, когда я слышу это. Что-то, что трещит и разлетается на куски, когда я хватаю её за запястье, чтобы оттянуть её руку от себя.

Это чувство как вспышка, искра, что рождается в моей груди и распространяется по рукам, по пальцам…

Нирида шипит и отскакивает, вырываясь из моего захвата.

Мне нужно несколько секунд, чтобы осознать, но какое-то предчувствие предупреждает меня, прежде чем я увижу, что что-то пошло не так.

Время замирает, и тогда я замечаю руку, которая теперь прижимает к грузи Нириды: кожа, порезанная, обожжённая, ярко-красная и кровоточащая. И её глаза, полные ужаса, смотрят на меня. Смотрят на меня.

— Прости, — шепчу я, потому что глубоко внутри я знаю. Я знаю, что это сделала я, даже не глядя на свои руки.

Я делаю шаг назад.

— Пожалуйста прости, — повторяю.

— Одетт…

Кириан смотрит на меня. Стоя перед Ниридой, с протянутой рукой ко мне, и я не хочу, чтобы он меня коснулся, не хочу, чтобы он прикоснулся ко мне… не хочу прикасаться к нему.

— Прости.

— Одетт, всё в порядке. Ладно? — настаивает Кириан.

Он пытается сделать голос мягким и спокойным, но я вижу, как огонь паники пылает в его глазах, когда он пытается подойти.

Всё горит. Горит внутри и снаружи, и я вижу, как абсолютно всё плавится в чёрной, тёмной пленке, затмевающей мои глаза. Края расплываются, формы скручиваются. Я спотыкаюсь, пытаясь отойти.

— Одетт…

Даже его слова, умоляющие, звучат искаженными. Как если бы он был снаружи, а я внутри воды, тонущей, захлёбывающейся…

— Одетт!

На этот раз крик вытаскивает меня из этого, из глубокого чёрного небытия, и я резко возвращаюсь. Возвращаются звуки, чёткие формы, ветер и боль…

Я не осознаю, что вонзаю свои собственные пальцы в руку, пока Кириан не хватает мою руку и аккуратно отводит её, с особой осторожностью, как будто боится, что резкое движение может напугать меня, как дикого зверя в углу.

Только тогда я опускаю взгляд, в то место, которое вдруг отдает острыми уколами боли, и обнаруживаю вокруг своего запястья следы пяти пальцев.

Моих пальцев.

Я сжимаю руку так сильно, что даже не осознаю, что делаю, оставляя свои собственные метки, как я сделала с Ниридой, и он меня освобождает.

Мои глаза скользят туда, к его рукам, которые теперь держат мои. Он сжимает их крепко, несмотря на то, что, вероятно, жжется.

— Успокойся. Глубоко вдохни. Одно дыхание за другим.

Паника, с кислым привкусом на дне горла, борется за контроль над каждой здравой мыслью. Тем не менее, жар, который горит между нашими руками, достаточно ощутим, чтобы вырвать меня из оцепенения и предупредить меня о том, что я делаю.

Я отдергиваю руку с резким движением.

Когда я смотрю на ладонь, мне кажется, что я вижу огненный отблеск на кончиках пальцев, свет, который постепенно тускнеет.

Затем я снова смотрю на их руки.

— Я не хотела… — заверяю их.

— Мы знаем, — тихо отвечает Кириан, и, делая шаг ко мне, я поднимаю руку в знак предупреждения.

— Нет, — рычу я.

— Одетт, всё в порядке. Мы оба в порядке.

Нирида прижимает травмированную руку к телу. Вид её ран немного мутит мне сознание.

— Нет, вы не в порядке.

Я не хочу смотреть на ту руку, которой он меня коснулся. Возможно, я действительно трусиха, потому что сейчас я не уверена, что смогла бы это вынести.

Я разворачиваюсь и бегу обратно в лагерь, чтобы уйти на Виллу.

— Одетт!

Кириан кричит мне в след, но я не останавливаюсь.

Я не слышу его. Голоса, что повторяются в моей голове, не позволяют мне это сделать.

«Дочь Мари».

«Сестра».

«Тёмное созданье»…

Глава 12

Одетт

Я весь день избегаю всех, не позволяя найти меня. И когда это случается, когда я наконец чувствую, что могу остановиться и перестать убегать, Кириан находит меня в моих покоях. Балконные двери открыты, шторы колышутся под холодным ночным ветром, который сегодня кажется