Да, шеф! - Джинджер Джонс

Это невыносимо. Она медленно наклоняется и слизывает угощение с пальца. Во рту расцветает сливочный вкус, одновременно сладкий и соленый. – Ух ты. Это невероятно.

– Кипрский сыр – лучший, – кивает Ксантос с сияющими глазами.

Даже глотать не хочется, такое наслаждение.

– Манури, галотири… Галотири идеальна для фондю. – Ксантос продолжает, и пульсация в паху становится все сильнее. – Фета и, наконец, халлуми. Ты же знаешь халлуми, верно?

– Верно, – улыбается она.

– А вот и неверно! – Ксантос оживляется, садится прямо и бурно жестикулирует. – Вам возят пластиковый, резиновый халлуми бедняков. Такой, которому не дали подышать. Который не имеет ничего общего с настоящии кипрским. Как сказал бы папа, «эльфы Санты, но не сам Санта».

Фрейя стоит на четвереньках, практически готовая молить о большем.

– Настоящий халлуми – герой сырной доски. Подобно коню, он олицетворяет солдата Средневековья, защищающего свой народ от голода и прогоняющего скуку. Может, его считают не таким важным, как слон, король или ферзь, но это единственная фигура, которая может перепрыгнуть через другую. Халлуми – темная лошадка.

Фрейя задается вопросом, сколько еще сможет выдержать, не сорвав с Ксантоса одежду и не оседлав его. Это натуральное сырное порно во всей красе, и, пожалуйста, пусть оно не заканчивается. Ксантос, расписывающий со своим сильным греческим акцентом ароматы и историю сортов, лучше любого секса. Такое порно Фрейя готова смотреть каждый день.

Внезапно Ксантос встает и прочесывает пляж в поисках мелких кусочков коряги.

– Что ты делаешь? – зовет Фрейя.

– Главный секрет халлуми, – говорит он, собирая деревяшки, – он по-настоящему оживает, только когда его жарят.

Да что ж такое.

Ксантос укладывает ветки в аккуратный костерок, который подпаливает зажигалкой из корзины. Коряги идут на растопку, язычки пламени облизывают каждый кусок, пока не разгорается небольшой огонь. Трещит дерево, пляшут блики. Ксантос берет полоску халлуми и держит ее на вилке в нескольких дюймах от пламени.

Сыр плавится, его концы скручиваются, он вот-вот сорвется с вилки. Ну и какая разница, единственная она у него или одна из многих?

– Халлуми и в сыром виде – нечто, а на гриле – и вовсе прекрасен. – Ксантос немного остужает вилку и подносит ее ко рту Фрейи.

Земля уходит из-под ног. Открыв рот, Фрейя ест плавленый сыр, наслаждаясь его острым, соленым привкусом с едва уловимой копченой ноткой.

– Не стоит недооценивать силу халлуми, – продолжает Ксантос. – Он очень разносторонний. Идет с инжирным джемом и крекерами в качестве закуски или как фондю для пирога катаифи.

– Еще есть салат из манго, курицы и халлуми, – отвечает Фрейя.

– Можно нарезать его полосками, завернуть в панчетту и запекать на гриле.

– Халлуми и харисса фаттах, – подхватывает она.

– Халлуми и гороховый фалафель с лепешками.

– А халлуми и томатная запеканка?

– Халлуми на гриле с фиолетовой брокколи.

– Халлуми на гриле с любым видом брокколи! – смеется Фрейя.

– Или добавь мед и перец чили и преврати его в сладкое угощение, – говорит Ксантос, обмакивая палец в мягкий сыр и вновь угощая Фрейю. – Так что, хочешь есть, или давай нагуляем аппетит?

Ее сердце ускоряется. Фрейя какое-то время выдерживает взгляд Ксантоса, не смеет ни сглотнуть, ни вздохнуть, ни почесаться, чтобы не испортить момент. А затем Ксантос приникает к ней мягкими, настойчивыми губами с привкусом морской соли. Внутри все трепещет, кожу покалывает, его язык ласкает ее, исследуя рот, а руки Ксантоса заключают Фрейю в объятия. Она вдыхает его запах, проводит пальцами по темным волосам, а он ласкает линии ее ключиц и снова целует. Фрейя закрывает глаза и наслаждается моментом. Вкусом поцелуя. Журчанием волны, бегущей по берегу. Шорохом раковин по гальке. Криками чайки. Теплом его кожи. Нежным морским бризом.

Ксантос стягивает шорты и бросает их рядом с корзиной с сыром, пока Фрейя изо всех сил старается вывернуться из платья. Они встают друг перед другом – он в боксерах, она в бикини, – и Ксантос ведет ее к морю. Заводит на мелководье, прижимается к ней всем телом и утягивает глубже в прибой. Дрожь пробегает по спине Фрейи, когда его руки находят застежку бикини, и мгновение спустя они оба обнажены. Волнение. Страсть. Восторг. Еще витая где-то в облаках и пылая от желания, Фрейя позволяет Ксантосу взять ее на руки, и он бережно выносит любимую на берег, будто настоящее сокровище. Лежа, точно русалка, разметав волосы по осколкам радужного песка, она смотрит на него, и их тела ведут собственный разговор.

И Фрейя не хочет, чтобы это заканчивалось.

Глава 21

Любитель бананов и Бахус

Хади

Ну как там у вас с Бахусом?!

Фрейя мгновение обдумывает ответ. Невозможно передать словами, насколько удивительным выдался день. Начиная от аппетитного шведского стола с сыром, заканчивая волнами, что плескались у ног, пока они с Ксантосом нежились после секса. Путешествие получилось идеальным. И пусть она обгорела и теперь едва может двигать руками, такой опыт стоил каждого луча ультрафиолета. Фрейя ничего подобного прежде не испытывала. Час назад она вернулась в свою комнату в приятном оцепенении, внизу живота слегка пульсировало, а в голове звучал бесконечный саундтрек из баллад «Битлз».

Фрейя

Как-то я увлеклась с любованием… честно сказать, оторвалась от души.

Хади

Юху!

Фрейя

Брожу теперь, как влюбленная дурочка.

Хади

Ну и молодец! Похоже, тебе и правда повезло. Кстати, Андре какой-то стремный. Повадился приходить ко мне…

Фрейя

Какого хрена?

Хади

Я вежливо сказала, что больше видеться не хочу, и он прислал мне точную круговую диаграмму своих эмоций (30 % разбитого сердца, 20 % ярости, 10 % паники и 40 % боли, если тебе интересно).

Фрейя

Офигеть! Может, стоит его дом обыскать на предмет трупов?

Хади

На днях убедил мою соседку, что живет со мной и забыл ключи, ну она и впустила его в подъезд. Когда я вернулась, то обнаружила, что он облизывает у порога мои резиновые сапоги.

Фрейя

Фу, совсем поехавший.

Хади

Затем прислал мне картину из спичек, где мы с ним на нашей свадьбе, еще подписал «Судьба». Твою мать, он ведь уже женат!!!

Фрейя

Хадс, без шуток, будь осторожна. Если снова заявится, сразу звони в полицию.

Беспокоясь о Хади и жалея, что не осталась с Ксантосом, Фрейя выходит с чаем на террасу, чтобы полюбоваться закатом. Ветер приносит сладкий запах жимолости. Фрейя выжимает чайный пакетик ложкой, пытаясь