Как приручить джигита - Аня Истомина

Если бы она только услышала мысли мужчин, я уверен, она бы сразу поменяла мнение о себе. Жаль, что мысли мы читать не умеем, а чужим словам не всегда доверяем, потому что очень часто вместо искренности слышим обман или пустую лесть.

Я уже давно заметил, что, когда человек кого-то осуждает, то говорит он не о том, в чью сторону льется поток желчи, а о себе. Осуждение — это не всегда про порицание пороков. Очень часто это про зависть. И неимение возможности делать так же, как тот, кому ты завидуешь.

Возможно, Юля жила в таком окружении, где ей многие завидовали. Завидовали тому, что, несмотря на отличающуюся от придуманного кем-то идеала фигуру, она все равно была веселой, жизнерадостной и звонкой, как горный ручей. Потому что влюбляются не в идеальную фигуру или хозяйку.

Влюбляются в скромно опущенные ресницы, когда понимают, что за ними прячется огненный вихрь. Влюбляются в прорывающиеся сквозь идеальный образ несовершенства. Громкий смех вместо дежурной улыбки, крепкое словцо вместо тактичного молчания.

Именно поэтому на свете много одиноких идеальных женщин с идеально чистыми квартирами и идеальной укладкой, которые не понимают, когда видят пару, где спортивный мужчина и аппетитная сдобная женщина, что с ними не так.

Все с ними так. Просто нужно немного расслабиться и полюбить себя со своими “недостатками”. Сколько же я вижу “недостатков” по своей работе. Каждая моя пациентка умудряется найти их там, где их просто нет. И пытается меня убедить, что они есть. И не слышат моих возражений. И я отпускаю их с миром, понимая, что даже если я потрачу несколько часов из жизни, ничего не изменится.

Юля же мне открылась. Я не смог донести словами до нее то, что для меня она — идеальна. Но, возможно, она поняла это как-то иначе, своей женской интуицией.

И когда она мне доверилась, она начала раскрываться как горная лилия. На глазах становясь все прекрасней и ярче.

А у меня, как у садовника, который завладел редким цветком для своего сада, появилось жгучее желание: уберечь его от всех опасностей и всем хвалиться, что я — тот человек, которому невероятно повезло.

Потому что Юля — редкость. Я не встречал женщин, которые настолько чисты и непорочны мысленно. Она не завидует, не осуждает, не ропщет на судьбу. Да, она грешит скорополительными выводами, но мы же не ищем идеальных.

Она искренне смеется и искренне злится — это видно, даже если она пытается это скрывать. Потому что искренность не скроешь. Каждый отдает миру то, чем наполнен.

Я, конечно же, как и многие, влюбился во внешность изначально, но, чем дольше пытался очаровать и понять эту женщину, тем больше убеждался, что она гораздо глубже и ранимее, чем кажется на первый взгляд.

— Дамир, — раздается окрик со спины, и я удивленно оборачиваюсь, услышав знакомый голос.

Волосы на загривке встают дыбом от того, что я осознаю, что это чужак на территории, которую я уже считаю моей. Потому что Юля хоть еще и сопротивляется, но очевидно сдается.

Смотрю на Руслана и не понимаю, для чего он здесь появился. Хмурюсь, но стараюсь не делать поспешных выводов, и просто жду.

— Здравствуй, Руслан, — киваю, когда он подходит. — Ты откуда здесь?

— Я… — на секунду запинается он, будто раздумывая, стоит ли начинать разговор.

— Говори, — подталкиваю его к диалогу. Я хочу знать, что произошло.

— Я хотел узнать про вас с Юлей, брат. — все же собирается он с силами.

— Зачем? — усмехаюсь.

— Мы с Юлей встречались, давно, — будто с трудом признает он. — Я случайно увидел ее у тебя дома.

— Ну, встречались — это, значит, в прошлом? Что сейчас тебя беспокоит?

— У Юли есть ребенок. Это ваш общий?

— Да. Рома — наш с Юлей сын. — вздыхаю. — Надеюсь, ты не имеешь видов на мою женщину?

— Брат, она тебя обманывает, — повышает голос Руслан. — Это не твой ребенок.

— Ты говоришь глупости, — вздыхаю и хочу сесть в машину, но Руслан придерживает меня за плечо.

— Она забеременела от меня, но мы расстались. Ребенок мой…

Рычу в воздух.

Не сдержавшись, разворачиваюсь и бью.

Глава 45. И в горе, и в радости

Выбегаю на улицу в тот момент, когда Руслан падает, как подкошенный от одного единственного удара.

— Дамир, — ахаю и бегу к ним.

Дамир оборачивается, и я впервые вижу его таким… Он не просто злой, он в ярости. Испуганно отшатываюсь, потому что кажется, что он набросится на меня.

— Юля, — выдыхает он сердито, ловит меня за руку и притягивает к себе, — зачем ты вышла?

Обнимает. Крепко прижимает к груди, укрывая дубленкой. До меня только доходит, что я так торопилась, что выскочила без верхней одежды. Чувствую даже сквозь одежду, как его сердце колошматит об ребра.

— Я испугалась за тебя, — шепчу, оглядываясь на садящегося со стоном Руслана. Вижу кровь на его губах.

— Точно за меня? — коротко бросает Дамир, а я поднимаю на него удивленный взгляд. Хмурится.

— Да, — хмурюсь тоже. — За тебя.

— Не надо за меня бояться. — черты лица Дамира смягчаются. — Иди в дом, холодно.

— Нет, — выдыхаю. — Без тебя не пойду.

На самом деле, теперь я боюсь, что мой джигит покалечит непутевого бывшего. Не хочу, чтобы у одного были побои, а у другого проблемы.

— Уходи, — повышает голос Дамир. Вздрагиваю, но потом понимаю, что он говорит это не мне, а Руслану. — Скажи спасибо Юле. И больше не лезь в нашу семью.

Руслан встает и, шмыгая разбитым носом, уходит, что-то тихо бормоча себе под нос.

— Что он хотел от тебя? — шепчу, глядя ему в след.

— Что хотел, то получил, — вздыхает Дамир и открывает заднюю дверь машины. — Садись, поговорим.

По спине пробегает неприятный холод. Я боюсь, что Руслан что-то успел наплести Дамиру, и теперь он будет винить меня в том, чего я не совершала.

— Руслан приходил сегодня и просил меня стать суррогатной матерью для них с женой. — выдаю как на духу, когда Дамир садится рядом. Играю на опережение, так сказать.

Дамир замирает на секунду.

— Я его сейчас убью, — рычит на выдохе и открывает дверь обратно.

— Не надо, пожалуйста, — всхлипнув, обхватываю его за шею и тяну обратно. — Дамир, не надо! Я боюсь, когда ты злишься!

Напряженные плечи обмякают. Дамир оборачивается и испуганно смотрит на меня.

— Юля, ты что, плачешь? — прижимает меня