Как приручить джигита - Аня Истомина

— У нас завтра много дел, — даю заднюю и завожу старую пластинку.

— Ничего страшного, — отрезает Дамир, натягивая свою одежду. — Все успеем. Я помогу, если нужно.

И мы выходим из машины и возвращаемся домой за Ромой. Я сжимаю горячую ладонь моего джигита и ловлю себя на ощущении нереальности происходящего. Я не верю, что это все может произойти со мной. Дамир сделал мне предложение? Вот этот богатый красивый мужик с грацией элитного жеребца? Ущипните меня.

Не верю я и когда мы заходим в лифт, и когда мы проходим в квартиру.

— О, чайку? — выглядывает из кухни мама с таким хитрым видом, будто все это время не отходила от окна.

— Мам, — выдыхаю осипшим от волнения голосом. — Мы за Ромой и вещами.

— А Рома уже спит, — вздыхает она.

А вот теперь верю.

Обычно его не уложишь, но, по закону подлости, сын заснул, вымотанный дорогой и гостями.

— Ну, что ж, — вздохнув, смотрю на Дамира. — Тогда все-таки до завтра?

— Нет, — отрезает он.

— Мне не хочется будить Рому. — виновато заглядываю ему в глаза.

— Не буди. Спокойно соберем вещи и, если мама не против, я переночую у вас.

Глава 47. Не меня

Мой полутораспальный диван жалобно поскрипывает под тяжестью тел, когда мы с Дамиром укладываемся спать.

— Тебе, наверное, совсем мало места, — смотрю на то, как мой джигит вытягивает ноги и кладет их на подлокотник. Я-то со своими сто шестьдесят четыре дотягиваюсь даже, а он почти под метр девяносто.

— Все хорошо, Юля, — обнимает он меня и притягивает к себе.

Поудобнее устроившись на влажной после душа груди Дамира, рисую пальцами по волоскам на прессе ниже пупка. Мне так хорошо — словами не передать.

— Нет, Юля. — шепчет Дамир, перехватывая мою ладонь, когда я увлекаюсь и скольжу пальцами по резинке трусов, и поднимает ее к себе на грудь. — За стенкой мама, а диван скрипит. Потерпи до завтра.

Вздыхаю. Так-то он прав, конечно. Я и сама не собиралась, потому что моя мама — тот еще чекист, просто рядом с таким красавцем спокойной и не возбужденной быть крайне непросто.

— Тебе на работу, а ты не выспишься, — закрываю глаза от удовольствия, потому что Дамир аккуратно массирует мне голову.

— Завтра нет операций, переживу. — отзывается. — А послезавтра поедем на консультацию.

— Как быстро, — открываю глаза и смотрю на него.

Вот если я Руслана спокойно могла представить в своей квартире, то Дамир совершенно не вписывается в простенький интерьер. И дело не только во внешности, а в уровне амбиций.

Дамир даже не будучи именитым хирургом сделал бы все, чтобы его семья жила в удобном доме и спала на удобной кровати. И даже если бы его доходы были гораздо скромнее, ему бы не помешал мой ребенок. Потому что он просто другой. Хочется сказать, что таких не бывает, но вот он, лежит на моей кровати, рядом.

— Что тебя волнует? — Дамир переводит взгляд с потолка на меня.

Я боюсь, что перестану быть ему нужной. Правда. Ведь так бывает, что на большом расстоянии люди отвыкают друг от друга, даже прожив вместе всю жизнь, а мы знакомы всего ничего. Но, мне стыдно признаваться в своих страхах. Это эгоизм и неблагодарность.

— Я просто буду скучать, — вздыхаю.

— Время пролетит незаметно, — успокаивает меня Дамир.

— Я понимаю, — улыбаюсь грустно и кладу голову обратно. — Я очень благодарна тебе. Это очень тяжело, когда твой ребенок болеет, а ты пытаешься помочь, каждый раз надеешься на то, что в этот раз точно получится, но ничего не меняется. Руки опускаются.

— Мне кажется, что по Роме хорошо видно, что ты приложила много усилий. — хмыкает Дамир.

— Да? — удивляюсь.

— Ну, я, конечно, не спец по этим вопросам, но это же неврологическое нарушение, должны быть еще симптомы. А он ведет себя просто как молчаливый ребенок. Ты замечательная мама, Юля.

Улыбаюсь, потому что мне безумно приятно, что Дамир меня хвалит. Обычно же как? Если что-то не то с ребенком, то это сразу мать виновата. А если все хорошо — оно само. Задумываюсь о том, что, в теории, у нас с Дамиром, если все сложится, когда-нибудь появится общий ребенок. И, как ни странно, такая перспектива меня уже не пугает. Судя по тому, как Дамир общается с Ромой, он будет очень внимательным отцом. А если девочка…

Закрыв глаза, представляю себе, как мы гуляем все вместе, как Дамир идет за руку с Ромой, а я с ними рядом везу розовую коляску. Так и засыпаю, рисуя светлое радостное будущее нашей семьи. А просыпаюсь от скрипа двери и топота ножек.

Рома иногда приходит ко мне утром под бочок, если рано встал. А, так как он вчера заснул раньше обычного, то и проснулся тоже. Приоткрываю глаза и наблюдаю, как он в нерешительности замирает перед диваном и явно не понимает, что ему делать, ведь его место занято Дамиром.

Собираюсь подвинуться и уступить сыну место с края.

— Рома, — слышится из-за моей спины шепот Дамира, — залезай к нам, в серединку. Пусть мама еще немножко поспит, хорошо?

Ромка тут же запрыгивает на диван и, перевалившись через меня, ныряет к Дамиру. Не удержавшись, поворачиваюсь к ним и, с улыбкой и замиранием сердца, любуюсь тем, как мой сын обнимает не меня.

Глава 48. Женщина

Рома дергает меня за руку и показывает на те остатки пакетов, что мы не стали относить вчера в машину.

— Ты был в гостях у бабушки Светы, помнишь? — смотрю на него. Кивает. — Дамир нас с тобой пригласил в гости. Хочешь пожить у Дамира в большом доме? — Кивает головой часто-часто и улыбается. — Тогда вечером после садика поедем.

Мы садимся втроем завтракать чаем с оставшимся тортом. Рома садится рядом с Дамиром и льнет к нему, как котенок.

Утренний Дамир — это отдельный вид искусства. Он слегка взъерошенный после сна и идеально не идеальный. Можно бесконечно любоваться. Господи, и за что же мне такое счастье привалило? До сих пор не верю.

Когда начинаем одеваться, чувствую радость и грусть одновременно. Я в этой квартире выросла, тут моя мама. И, пусть она сложный человек, я ее люблю и буду по ней скучать.

Будто почувствовав, что я хочу зайти к ней, попрощаться, она сама выходит из комнаты и смотрит на наши сборы.

— Мам, я заеду завтра утром в гости.

— Вот еще, —