Второй шанс для сгоревшего феникса. Том 2 - Ива Лебедева

— Вам нельзя сейчас вставать, — попытался урезонить его молодой целитель. — Вы…

— Сам разберусь. Рана зажила.

— Молодой человек! — Профессор, кажется, потерял терпение. — Не вам судить, что зажило, а что нет! Или вы сейчас ляжете и позволите мне закончить диагностику и укрепление организма, или я прикажу санитарам вас подержать и лично вкачу хорошую дозу снотворного! Хватит прыгать! И выпейте успокоительное сейчас же, вам нужна ясная голова! Вашей жене не будет лучше, если вы упадете на мостовую, едва выйдя из клиники! Если хотите ее найти, будьте добры приложить к этому усилие и терпение!

Ух… грозный дяденька. И умный. Как он Ялиса. И успокоительным напоил наконец!

Глава 42

Успокоительное оказалось мощным. Ялис буквально за минуту поплыл, попытался сопротивляться, чуть ли не пальцами раздвигая опускающиеся веки, но через пару вдохов и выдохов обмяк, уснул. Я перебралась к нему под бок, накрыла крылом. И Ялис почувствовал, у него исчезли мелкие морщинки над переносицей, сведенные в кулак пальцы выпрямились. Из-под ресниц скатилась одна прозрачная слеза.

Я вытянула шею, прислушиваясь к разговору Фарроу с профессором. Лейтенант задавал вопросы, а профессор разводил руками и, очень осторожно подбирая слова, высказывал исключительно догадки.

В дверь постучали. Вернулась сестра милосердия, а следом за ней вошла седовласая женщина в жреческом одеянии.

— Добрый день. — Ее голос прозвучал певуче, будто она не здоровалась, а начинала колыбельную. — Чем могу помочь? Пациент… не выглядит нуждающимся в утешении. О богиня!

— Вы что-то заметили? — уточнил Фарроу. Он и рукой водил, и артефактами-сканерами, но меня не обнаружил, только след огненной магии.

— Определенно да, но, к моему большому сожалению, я мало что могу сказать. Я посвятила себя лекарскому делу, а вам нужен жрец, который отличит благословение богини от огненного шлейфа, оставленного заряженным в храме амулетом. Или, например…

— Простите, что перебиваю, — остановил ее лейтенант Фарроу. — Поделитесь вашими ощущениями, даже если они будут ошибочны.

Она подошла ближе, постояла с закрытыми глазами.

— Не благословение, не амулет… Больше всего похоже на след феникса, вошедшего в полную силу. Нечто похожее, но гораздо слабее я однажды ощущала. Тогда это был даже не огонек, а искра. Сейчас — пылающее пламя.

— Когда? — Фарроу не дал ей уйти в поэтические сравнения.

— Когда несколько лет назад больницу посетил лорд Нияр, тогдашний глава рода Нияр.

— Так, — задумчиво кивнул жандарм. — Учитывая, что перед нами супруг последней из рода, это более чем вероятно. Стало быть, лорд Иглори в безопасности. А также не причастен к покушениям на жену, вряд ли феникс стал бы благословлять врага. Ведь я же не ошибся, это след благословения?

— Хм… — Жрица нахмурилась, вглядываясь в ауру спящего мужа. Так сразу сказать трудно, но…

— Прошу прощения, — вмешался молодой целитель. — Думаю, вам следует знать. Пациент был ранен отравленным оружием. Причем яд оказался с сюрпризом, сразу его определить мы не смогли, а когда я заметил, что работа всех органов больного находится на грани сбоя, было уже поздно, урон мог оказаться фатальным. Я забил тревогу и послал сестру милосердия за профессором Арти, но за тот короткий промежуток времени, что прошел до прихода моего учителя, показания сканирующих артефактов резко изменились. Тело пациента будто внезапно регенерировало, работа органов вернулась к норме, яда как не бывало. И у меня нет объяснения этому феномену.

— Исцеляющее благословение феникса так и работает, — кивнула служительница богини. — Вот только…

— Что? — сразу насторожился лейтенант.

— Если отравление было настолько серьезным, исцелить его одним прикосновением мог только сгоревший феникс. Понимаете?

— Пока нет, — нахмурился Фарроу.

— Признаться, я тоже не понимаю. — Жрица смущенно улыбнулась и пожала плечами. — Я цитирую то, что читала в книгах. Я не знаю, что именно означает «сгоревший», но уверена, что подразумевается инициация. Скорее всего…

— Смелее.

— Инициация через смерть в огне.

— Допустим, леди Нияр защищалась от нападения, выставила огненный щит, но не справилась с собственным даром и сгорела. Мое описание подходит?

— Да, вполне, — кивнула жрица.

— Значит, все-таки мертва, — скривился Фарроу.

— Леди Нияр⁈ Но как же… В младшей ветви не то что искры, даже угольки не тлели. Династия прервалась?

Жрица посмотрела на Фарроу с надеждой, но он только головой качнул и как-то ссутулился. Неужели винит себя за то, что случилось? Зря. Он не имел права задержать Бойда, опираясь лишь на мои обвинения, а достаточных для ареста доказательств не было.

Может, в этом и был смысл моего возрождения? Не в том, чтобы прожить жизнь, а в том, чтобы защитить огонь от чужака? Теперь, когда я предотвратила запрещенный ритуал передачи крови, когда спасла невиновных от последствий своей слепоты и глупости, я могу уйти. Даже представила, как рассыпаюсь на затухающие искры, но почему-то ничего не произошло, я так и осталась под боком у Ялиса в облике огненной птицы. Невидимой. Досадно… я имею в виду то, что Ялис меня тоже не видит. Даже попрощаться не получится.

А мне надо обязательно это сделать. Уж настолько я успела узнать синеглазого кота, чтобы понимать: он же сам себя загрызет и закогтит, выдумывая себе мнимую вину за мою смерть.

Все эти мужские штучки: не успел, не защитил, не сумел… Да кто сумел бы⁈ Да я сама, дурында, прожив две жизни, понятия не имела, что садист-огневик способен на смертное проклятие, а Бойд решится использовать его на мне. Это ведь дело такое — отдача замучает. В прямом смысле слова.

Да, не сразу. Да, первое время может показаться, что это победа малой кровью — наслать смертное проклятие на врага и насладиться его гибелью. А что расплата будет обязательно, можно забыть. Подумаешь, через пару лет начнутся мелкие неприятности. А через пять болезни. И дети родятся уродами. И душа после смерти сгорит без остатка, не получив перерождения… Тот, кто решился на проклятие, о душе думает в последнюю очередь.

А мой дорогой ненастоящий родственник так и сразу получит все причитающееся. Убийца не может наследовать тому, на кого покушался. А Бойду будет о-очень трудно объяснить, зачем он привел людей туда, где в стены и ступеньки впиталось смертное проклятие, а тело племянницы исчезло без следа.

— Лейтенант, что тут у нас? — Дверь распахнулась, и в палату вошли еще трое. Одного я даже узнала, он работал на территории храма, когда на меня покушались. Третьей оказалась девушка-улыбашка с любопытством в глазах и экспертным чемоданчиком в руках.

— Пациент спит, — шикнул на них Фарроу. — Тише вы.