Последняя. Испытание любовью - Ольга Вадимовна Гусейнова

Обернувшись и окинув меня заинтригованным взглядом, Сейлиш положил тетрадь на стол и пояснил:

– Эйка, я опасался, что стараниями Орхарана ты скоро взвоешь. Дядя искренне считает, что в студентов необходимо как можно больше вбить знаний, тогда при выпуске из академии в их головах останется хотя бы необходимый минимум. А ты оказалась крепким орешком, держишься, проявляя завидную жажду знаний и усердие.

– Просто мне все интересно! – польщенно ответила я.

– Это хорошо. Живой и беспокойный ум не дает душе состариться раньше времени, – подмигнул он.

Я подошла к Сейлишу ближе и с нетерпением спросила:

– Идем?

– Летим! – усмехнулся он, взял меня за руку и повел за собой во двор.

Мой тренировочный загон для драконят уже бы полностью погрузился во тьму, если бы не два ночных светила и мириады звезд, призывно мерцавших на безоблачном небе. Отойдя подальше от дома, Сейлиш предупредил, выпустив мою руку:

– Ничего не бойся, Эйка! Ни моего зверя! Ни высоты! Я не дам тебе упасть.

– Чего бояться-то? У меня же теперь тоже крылья, – гордо и немного снисходительно напомнила я.

Сейлиш иронично хмыкнул:

– Поверь, первый полет сулит не только счастье, бывает и страхом оборачивается. Я знаком с парой ментально травмированных драконов, которые боятся летать. Поэтому мы будем осторожными.

Неожиданная новость: неужели и такое бывает? Но я чувствовала себя уверенно и, прижав руки к груди, чуть не подпрыгивая от нетерпения, пообещала:

– Я буду послушной! Как скажешь, так и сделаю!

Одарив меня веселым взглядом, Сейлиш покачал головой:

– Что-то я сомневаюсь, ящерка. – А потом уже серьезно добавил: – Во втором воплощении контроль за энергией слабее, поэтому во время полета ее воздействие на тебя в разы усилится. Если будет очень тяжело, неприятно или даже обжигающе горячо, обязательно предупреди. Не терпи, хорошо?

– Хорошо, – растерянно кивнула я, ведь с его энергией уже знакомилась и не раз.

– Постой здесь, – попросил он и отошел на несколько шагов.

Сейлиш вспыхнул – и вот передо мной сидит на земле огромный белоснежный дракон, мягко светящийся в темноте, словно внутри у него мощный источник света.

Представив, насколько мелкой и хрупкой я могу показаться ему, невольно оробела, что категорически не понравилось моему второму, звериному воплощению. Столько работать над собой, чтобы испуганно гнуть шею перед другим драконом? Я с трудом сдержала оборот, так остро Дракошке захотелось покрутить чешуйчатым хвостом, показать, что и мы не мелочь пугливая. Еще и надменно фыркнуть этому сияющему гиганту в морду, а то ишь, с наглой самоуверенностью снисходительно сверкает огромными серыми глазищами.

Белое чудовище осторожно приблизилось ко мне, жадно и шумно втянуло воздух носовыми щелями и положило жуткую морду с острыми наростами у моих ног. Затем довольно выдохнуло, щекотно обдав меня теплым потоком воздуха и заставив хихикнуть. Плавно повернувшись ко мне боком, зверь расправил внушительное крыло, предлагая подняться по самой широкой и мягкой его части.

К хребту дракона я поднималась почти как на холм, восторженно трепеща в предвкушении. Найдя подходящее место на этой живой горе, села и на всякий случай вцепилась в ближайшие шипы. И тут же ощутила, как меня окутала и прижала к чужому телу неведомая сила, словно в пузырь поместила. И через три удара моего взволнованного сердца белоснежный дракон с всадницей на спине взмыл в небо.

Я невольно прижалась к дракону и ощутила, какая теплая и гладкая у него чешуя. Дальше меня захватил полет. Мы быстро поднялись над кронами деревьев, вскоре преодолели защитный полог академии, конечно же, не являвшийся преградой изначальному. От ветра меня надежно защищала магия Сейлишрана, которую я чувствовала все острее и острее по мере подъема. Изначальный подо мной буквально пульсировал энергией, источая ее волна за волной. Не знаю, чего опасался Сейлишран, предупреждая о неприятных ощущениях. Меня окутала живительная прохлада, не окружающего воздуха, а именно магии моего дракона, помогая лучше контролировать рвущийся изнутри огонь, остужая до приемлемого.

Далеко внизу остался остров Первой зари – огромная пологая гора, волей мироздания выросшая посреди океана. Мы облетели вершину с черной верхушкой. Я увидела озеро, на берегу которого проходили встречи с Шейраном и Рейраном, показавшееся небольшим с высоты птичьего полета. Уютный и уединенный уголок на закрытой территории для невест, вряд ли широкодоступный для обычных прогулок.

С высоты драконьего полета мне удалось увидеть места, где проходили наши занятия, опустевшую городскую площадь и безлюдные улочки, обозначенные светом из окон. У причала белели паруса двух кораблей, на берегу у костра сидело несколько мужчин, моряков, наверное. Они не обратили на нас внимания, хотя белая драконья чешуя светились, и крылья с характерным шумом разрезали воздух. Похоже, они нас не видели и не слышали благодаря магии Сейлиша, зачем-то скрывшего нашу ночную прогулку в небесах.

Мы чуть-чуть повисели над костром. Наверняка Сейлишран только ради меня задержался, чтобы я послушала страшную сказку про морских чудовищ, которые по ночам всплывают на поверхность и крадут с палубы заснувших во время вахты горе-моряков. Бр-р! Ужасно интересно-о!

После устремились ввысь, словно собрались к одному из ночных светил Ранивира, летели на его свет, любуясь звездами. Раскинув руки, я закричала от переполнявших меня восторга и счастья. Ко мне тотчас обернулась громадная драконья голова и ощерилась в насмешливом оскале. Внезапно прямо в голове раздался привычный голос Сейлишрана:

– Хочешь побывать в шкуре изначального? Узнать, как мы видим Ранивир?

– Хочу! – прокричала я в предвкушении чего-то прекрасного.

В следующий миг окружающий мир взорвался тысячью невероятных цветов. Тьма раздвинулась, стала прозрачной, воздух пронизывали тысячи энергетических нитей, запахи многократно усилились, играли сотнями оттенков. Я почему-то выделила из всех один, самый-самый, – дерзкий, пряный, с огненной искрой. В нем слышался треск сухих веток в костре, теплый шлейф пряностей и острая перчинка, как предупреждение не ждать покорности от источника этого чудного, завораживающего, сводящего с ума запаха.

Я не сразу осознала, что этот запах – мой, а воспринимает его таковым мой белоснежный дракон, ментально связанный со мной, своей потерявшей голову от восторга наездницей. Стоило это осознать, Сейлиш оборвал нашу связь – вернул реальности привычный ночной вид, восхищаться которым после буйства красок и запахов уже не хотелось. Восторг сменился разочарованием, а когда ко мне вновь обернулась драконья морда и внимательно осмотрела, и вовсе – смущением.

Не знаю уж, что дракон увидел, но, неожиданно заложив резкий вираж, заставив меня вновь вопить от восторга, он устремился вниз, к пологому островку-атоллу, отчетливо выделяющемуся светлым пятном на темной воде.

Аккуратно сев на длинной песчаной косе, дракон распрямил крыло,