Ведьма созидательного пламени. Книга 3 - Ангелишь Кристалл

мелькнувшую мысль. Реальность действительно чаще всего куда более жестока, чем кажется на самом деле. В очередной раз в этом убеждаюсь и только сильнее разочаровываюсь в людях этого мира. Пожалуй, даже дикие твари, разрывающие живых разумных на части из-за голода, время от времени могут показаться получше вот таких мерзавцев, подверженных влиянию собственной власти и силы.

— Поняла всё, да? — насмешливо спрашивает он.

— Он же был твоим сыном, единственным наследником! — змеёй шиплю. — Как ты мог заказать его убийство и скинуть всё на меня?! И ради чего? Ради того, чтобы пойти в услужение нарушителю и потерять всё, а заодно и меня убить?

— Не-ет, дорогая, — протягивает он со зловещей улыбкой, взмахом руки отправляя своих людей на выход, чтобы избавиться от лишних ушей, хотя они уже услышали достаточно. Накрывает стены заклинанием против прослушки и щелчком пальцев достаёт из пространственного кармана кресло и тут же удобно разваливается в нём. — Я уверен, что в ближайшие сорок минут ко мне заявится твой брат, а затем и глава архимагистров, который и станет твоим адвокатом. Тебя будут защищать, потому казнь не свершится, зато я заполучу тебя в качестве жены в качестве компенсации. На моей стороне доказательства, в подлинности которых никто не сможет усомниться, потому что ни, ни мои люди их не подделывали. У твоих сторонников не останется выбора, кроме как сделать тебя моей личной ведьмой. Мне нужен наследник, а ты молода и полна сил, лучшей матери для моего ребёнка не найти.

— Ты не знаешь Риадара, он не пойдёт на подобное, а я лучше убью себя, чем соглашусь!

— Не сможешь. Алишер сказал, что тебе не по силам убить себя: силёнок не хватит, плюс ко всему у него есть рычаг давления на тебя.

— И что же за рычаг такой? — плохая новость, но ни один мускул не дрогнул на лице. — Твой Алишер уже убил мою мать, значительно ослабив меня. Что может нанести мне боль ещё сильнее? — хищно улыбнулась, стараясь пропитать каждое слово уверенностью. Даже сама поверила в них, а про монарха и говорить не стоит.

— А вот это уже у него спросишь, — ответили мне, безразлично пожав плечами.

Поднялся со своего места, убирая кресло и полог тишины, и как ни в чём не бывало ушёл, оставляя за собой последнее слово. Едва сдержалась, чтобы не ударить кулаком по железным прутьям. Стоило только входной двери закрыться, а внутрь зайти двум стражам, как по решётки пробежали электрические разряды. Поспешно отняла руки и отошла вглубь камеры, посмотрела на ладони в чёрных пятнах и обтёрла их о потрёпанное платье. В таком далеко не каждая леди позволит себе высоко задирать ногу, я же нарушила правила этикета и полностью наплевала на все приличия, избив воинов. Занятно, учитывая мой высокий статус, главное брату об этом не рассказывать, а то его после всех событий и смерти сына ещё удар хватит.

Первое время просто стояла, опёршись спиной о стену и думала о предполагаемых замыслах врага. Становиться женой и личной постельной игрушкой короля не собиралась, потому сразу откинула об этом все мысли. Как ни крути, а у Риадара получится отстоять мою свободу, несмотря на все опасения из-за моей возросшей силы. Даже если недолюбливает меня и побаивается, я всё ещё важная фигура в предстоящей битве, именно поэтому можно не трястись над этим вопросом, а вот касательно «рычага» начала нервничать. Ходила из стороны в сторону, из угла в угол, то и дело задумчиво покусывая ноготь большого пальца и совсем не обращала внимания на стражу, постоянно делающую обход по далеко не пустующей темнице. Пленников здесь хватало и почему-то каждый ближайший пытался меня рассмотреть.

Хотелось сесть и отдохнуть, хорошенько всё взвесить и подумать в хорошей обстановке, однако это было невозможно. Койка выглядела ужасно и неудобно, больше напоминала очередное орудие пыток, которое постоянно будет колоть в спину и бока, не позволяя заснуть. Ужасные условия даже для королевской темницы. Мне словно специально подсунули самую плохую камеру, чтобы на суде была посговорчивее. Зря старались, потому что спать изначально не собиралась, а вот попробовать взломать браслеты на руках стоит. Сбегать не стану, но дать архимагистрам наводку и попросить помочь Элдерису стоит, потому что сама не успею. А сбегать и исчезать на непонятный срок сейчас, перед самым судом, бессмысленно. Побег лишь убедит других в моей причастности к смерти Альгаса, после такого сложно будет доказать мою невиновность.

Не знаю, как долго так проходила по камере, изучив её вдоль и поперёк, но потом ко мне пустили посетителя, что само по себе удивительно. Открыли камеру, проверили блокирующие кандалы и сказали следовать в допросную, где меня ждёт долгая беседа сначала с дознавателем, а после с адвокатом. Вот и настал момент, когда на меня постараются надавить и подписать бумажку о своей вине. А сторона обвинения будет давить, чем только сможет, даже перейдёт на шантаж, только бы услужить своему королю, заодно предоставит часть доказательств, тех самых «неоспоримых». Посмотрим, что там приготовил наш «горячо любимый» нарушитель.

В допросную входила уверенная, что смогу опровергнуть каждое доказательство. В случае чего, придётся подвергнуться магии менталистов и продемонстрировать всем место, где находилась на момент смерти. Вряд ли им понравится зрелище, как я валяюсь на земле нижнего уровня Бедны, а моя ненасытная тьма пожирает опаснейших тварей, к которым меня занесло. Впечатлений хватит каждому, зато отпадут все обвинения и ни одно подставное доказательство, любезно предоставленное иномирцем, не даст и шанса посадить меня за решётку или отдать Рианхану Разгреду в качестве компенсации. Ради такого стоит потерпеть всю боль от лазания в моей голове, если Риадар не найдёт, что поставить против ложного факта моей вины.

С грацией прошлась к столу и села на полагаемый стул, положила руки с кандалами на стул, давая понять дознавателю, что не причиню вреда, а после расслабленно откинулась на спинку и закинула ногу на ногу. Проявлять уважение к подосланному монархом магу не собиралась, потому сразу решила показать своё отношение к нему. На это мне лишь скептически хмыкнули и с отчётливым шлепком положили перед собой ту самую папку с доказательствами. На неё даже не посмотрела, вместо этого начала изучать мужчину лет сорока с тёмными волосами, уже тронутыми сединой. Прищурила глаза, стараясь уловить каждую эмоцию на бледном худом лице с резкими чертами и волевым подбородком.

Было не похоже, что сидящий передо мной