Бестолковая святая - Алекс Жиро де л'Эн

— Что там написано, папа? — спросила Адель, допев очередной куплет последнего хита «Вирджин Мэри», «Найти свет на своем пути», и тут же затянула следующий.

— Слов, прямо скажем, негусто. Одно только «Извините». Но в конверте еще что-то… Ух ты, черт!

— Что такое?

— Полин, иди сюда немедленно!

Я поплелась к мужу, непроизвольно пожимая плечами и рассеянно думая: «Ну вот, теперь у меня еще и нервный тик приключился».

Увидев, ЧТО Пьер держит в руках, я уронила плечи сантиметров на двадцать ниже их обычного положения, да там и забыла.

Евро. Куча евро. Возможно, сотни евро. Какие-то странные, фиолетового цвета купюры — такие обычно показывают в сериалах о русской мафии.

— Сколько там? — шепотом спросила я.

— Сейчас досчитаю. Тридцать. По пятьсот. Пятнадцать тысяч. Полин, очень достойные колумбийцы оставили нам пятнадцать тысяч евро в качестве извинения. Так я это понимаю.

— Мило. Будет на что отремонтировать прихожую. — Я успела хлопнуть в ладоши, прежде чем хлопнуться в обморок.

В себя я пришла, потому что мой мозг переварил информацию, и образы сложились в единую, четкую и ясную картину. Многочисленные чемоданы семейства Агилар. Костюм Консуэло, явно не от Zara. (Marni? Prada? Chloe?) Бесконечные походы «в префектуру», где она проводила дни напролет, в то время как ее муж даже не пробовал найти работу. Полное отсутствие информации о прошлом семьи. Неприятности Поля. Замкнутое лицо Жозефины во время разговора в ванной. Колумбия. Куча банкнот. Наркотики.

Только не это. Я открыла глаза и медленно произнесла четыре слова: «Eli, Eli! lama sabachtani».

Не прошло и двух минут, как в дверь позвонили.

Идя открывать, я знала, что сейчас будет.

Они вошли. Пятеро. Вежливые, безлико одетые. Они не удивились царившему в квартире разгрому. Они обыскали все углы и закоулки. Через десять минут они обнаружили пятнадцать тысяч евро и немножко травки у Поля под матрасом. В ответ на наши объяснения они вежливо улыбались. Так, так, понятно, мы едва знали семью Агилар. Шапочное знакомство? И те не были нашими друзьями? Мы «из гуманитарных» соображений согласились принять в дом семью из четырех человек? Всего на две недели? И мы понятия не имели, что скрывались они от одного из колумбийских наркокарателей? Порекомендовала нам их Жермена Крике, наша знакомая, которая сейчас… задержана полицией? Вот как? Очень интересно…

Потом они пошутили — мол, пытаться обмануть наркоторговцев так же опасно, как морочить голову французской полиции, — и забрали Пьера, как главу семьи, за пособничество. Больше всего их опечалило, что, приди они на пару часов раньше, не упустили бы саму Консуэло. Вот ведь непруха. Выслеживали ее неделю, а взять никак не получается.

Когда полчаса спустя у нас зазвонил телефон, я так и не смогла до него доползти. Трубку взяла Адель, и я с ужасом заметила, что дочка перестала весело подпрыгивать на ходу. На ее милой мордашке отразилось недоумение, и она, пожав плечами, передала трубку мне:

— Что-то про бабулю. С тобой хочет поговорить какой-то дяденька из Флери-Мерожи. Это ведь не сайт в Интернете?

Я закрыла глаза, надеясь, что они слипнутся навечно. Даже в самом страшном сне мне бы не приснилось то, что я услышала:

— Я говорю с мадам Орман-Перрен? Это Жан-Жозеф Гуа, заместитель начальника службы безопасности тюрьмы Флери-Мерожи. Вы можете срочно приехать в Эссон? Не беспокойтесь, это не по поводу мадемуазель Мари-Анж Леприор. После вашего столкновения у нее участились нервные припадки, и мы перевели ее в больничный блок. Дело в мадам Орман. Она ваша мать, не так ли? Эту даму только что задержали за владение холодным оружием. Мари-Анник Орман пыталась устроить побег заключенному.