Ты задолжал мне любовь - Эмилия Иванова

Мое тело дрожало. Стояла поздняя осень, но я продолжала потеть. Муж крепко обнял меня, и его голос был тихим:

— Дорогая, не слушай ее, у компании не будет никаких проблем из-за тебя, и у меня тоже не будет. Ты моя жена, номинально и по существу.

Никто не может вмешаться. Пока ты рядом со мной, все, что у меня есть, нерушимо. Верь мне, хорошо?

Я кивнула, но мое тело все еще сильно дрожало.

Как это могло случиться! Прошло много времени, прежде чем я успокоилась, мое тело все еще было в его объятиях, все мое тело свернулось клубком, яростно пытаясь защититься.

Только так у меня было достаточно чувства безопасности. Я прижалась к его груди, и мой голос был немного хриплым:

— Руслан, однажды я действительно могу ничего не вспомнить. Охранять сумасшедшую не стоит.

Я боюсь больше, чем кто-либо другой. Однажды, если я потеряю память и способность заботиться о себе, если я действительно дойду до этого момента, то лучше бы умереть рано. По крайней мере, в его памяти не будет того момента, когда я стану сумасшедшей. Руслан крепче обнял меня за руку, и его голос был таким же нежным и ровным, как всегда:

— Нет, милая, я останусь с тобой, и я не позволю Любе покинуть тебя. Несмотря ни на что, у нас все будет хорошо.

Эти слова, кажется, утешают его и утешают меня. Я всегда думала, что, похоже, действительно стала для него обузой. Я посмотрела на него и всматривалась в его глубокие и бездонные глаза. Мое сердце болело:

— Я была неправа. Я была неправа с первого шага. Я не должна была выходить за тебя замуж. Смерть ребенка и Марии сильно повлияли на меня, как бы я ни старалась скрыть это в сердце, но, в конце концов, нет способа. Ты можешь порвать все связи с Александрой, но я не могу освободится от Тимура. То, что ты должен Александре — это обещание, а то, что я должна Тимуру — это жизнь. Если я не умру, или если он не отпустит меня, я не смогу отплатить ему всю оставшуюся жизнь. Руслан, давай… расстанемся!.

Глава 364. После встречи с тобой (часть 8)

С таким количеством проблем, если однажды я стану сумасшедшей, я знаю, что он будет заботиться обо мне и держать меня рядом с собой, но он будет тратить свою любовь и заботу на сумасшедшую до конца своей жизни. В этом случае я уничтожу его. Вероника права. Он, очевидно, может жить лучше.

Казалось, что-то взорвалось в глазах мужа, и в темных зрачках виднелись осколки. Ему больно! Словно прикоснувшись к его боли, его красивые брови сузились, и он самоуничижительно улыбнулся:

— Эмилия, человек, который ввязался в неприятности — это не ты, а я. Ты права, я могу избавиться от долга перед Александрой Рябовой, и я могу разорвать связи с Демидовыми и избавиться от ответственности, но ты единственная, от кого я не могу избавиться.

Я поджала губы, крепко сжала зубы, мое сердце немного сдавило от боли, и я не могла вымолвить ни слова.

В отношениях всегда есть много вариантов, но он выбрал самое трудное.

Этой ночью я, казалось, все еще нормально спала. В тусклой ночи он поцеловал меня, его голос был низким и мягким, тонкие губы были прижаты к моему уху, и голос был низким и страстным. Он сказал:

— Милая, давай поедем в Тулу всей семьей и никогда не вернемся.

Эти слова похожи на сон. Да, те дни в Туле были такими, как будто я украла их из машины времени.

***

На следующий день.

В столице становилось холоднее. Муж не пошел в компанию. Его стройное тело окутало меня и дало мне чувство безопасности.

Я проснулась, мое тело было очень теплым, и я открыла глаза, увидела огромную комнату.

Он прижался к моей спине, и я чувствовала его сердце, бьющееся с мощной и ритмичной частотой.

Если время может остановиться, такая жизнь была бы роскошью. Мы с ним оба понимаем, с чем нам придется столкнуться, когда мы покинем эту кровать.

— Руслан! — сказала я, прижимаясь к нему спиной. — В столице скоро пойдет снег?

Четыре года назад, я помню, снег в столице пошел очень рано, внезапно похолодало, сейчас кажется, действительно пойдет снег.

Он напряг силу в руках, обнял меня и тихо сказал:

— Ну, тебе нравится смотреть на снег?

Я вздохнула, и мой голос был невыразительным:

— Зима в Туле наступает рано, но снега не так много. Даже если идет снег, мне не часто удавалось полюбоваться им. Тем более было некогда лепить снеговиков.

Он пошевелился, его тело было горячим, и он положил подбородок мне на шею, стало немного щекотно:

— Я буду сопровождать тебя, чтобы вместе посмотреть на снег в этом году. Может быть, мы сможем поехать на Север. Там еще красивее.

Я улыбнулась и закрыла глаза, жадно наслаждаясь такими минутами:

— На самом деле, мне однажды приснилось, что я отправилась на Север, но Север в моем сне был не зимой, а летом

Его голос был низким:

— А я был во сне?

Я покачала головой:

— Прошло слишком много времени, я забыла.

Он пощекотал мои подмышки, я засмеялась, повернулась к нему лицом, от улыбки вокруг глаз образовались лучики:

— Это правда, прошло много времени, и я уже забыла.

Он остановил движение рук, пара черных глаз пристально посмотрела на меня, и на чистом и красивом лице появилась ласковая улыбка:

— Во сне меня не было, поэтому ты заплатишь штраф.

Я слегка улыбнулась, подошла к нему и запечатлела поцелуй в уголке его губ, не глубокий и не поверхностный, а теплый и нежный.

Он держал меня за щеки, в глазах мужчины заиграли задорные искорки. Его тонкие губы приблизились ко мне, изображая форму моих губ. Долгое время он смотрел на меня глубокими черными глазами:

— Эмилия, тебе легко заполучить мое сердце.

Несколько его слов случайно отпечатались у меня в сердце. Позже я подумала, что человеческое счастье на самом деле является постоянным накоплением тепла прожитых лет. А страсти и бури мимолетны.

Так мы провалялись в постели до вечера. Если бы не Гришин Захар, позвонивший разузнать, что акции корпорации «Demigroup» резко упали, я боюсь, что он все еще продолжал развратничать со мной.

За столом он совсем не паниковал. Он сопровождал меня за завтраком, с обожанием и снисходительностью сказал:

— Экзамен вот-вот состоится. Если