Покоренная любовью - Сюзанна Энок

– Проклятый, помпезный…

– Так мне укладывать вещи? – раздался от дверей голос Мэдди.

Куин побледнел и резко повернулся на голос.

– Черт… Не знал, что вы вернулись. Извините меня за выражения, Мэдди.

Качая головой, она вышла в холл.

– Не извиняйтесь, милорд. И вам не нужно быть таким вежливым. – Она коснулась рукой глаз, а по щеке стекла одна-единственная слезинка. – Уверена, что именно так все и воспринимают.

Куин вышел в холл вслед за ней и взял за руку.

– Подождите, – попросил он, заводя ее в библиотеку и закрывая дверь. – Ничего из сказанного не предназначалось для ваших ушей.

Мэдди смотрела в сторону, а ее нижняя губа дрожала. Он крепко сжал ее хрупкое запястье.

– Это не имеет значения.

– Нет, имеет. Его светлость любит порычать и запугать остальное стадо, Но он лишь выпускает пар.

– Это было… весьма грубо с его стороны, – неуверенно заявила она, очевидно, очень обиженная и героически стараясь унять слезы. – Неудивительно, что мистер Бэнкрофт не любит его. И я тоже.

– И я в данный момент, – признался маркиз. – Пожалуйста, не плачьте.

– Я не плачу. Я очень сердита.

Куин медленно повернул ее к себе.

– Извините, – пробормотал он, сгорая от желания сжать ее в объятиях. – И не думайте, что вы должны уехать. Я снова поговорю с ним – в более спокойном тоне. Обещаю.

Он и сам удивился, что дал такое обещание: умолять его светлость на коленях – он не часто прибегал к таким мерам. В действительности Куин не мог вспомнить, чтобы один из них отступал после спора. Но если отец не извинится, Мэдди уедет. А он не хотел этого.

– Все равно это смешно. Если мои родители или… или Чарлз увидят меня, все пропало. И особенно я.

Куин протянул руку и взял ее за подбородок.

– Знаете, время от времени я наслаждаюсь смешной стороной происходящего.

Он хотел поцеловать ее. Он хотел прижаться губами к ее губам – хотел почувствовать ее тело прижатым к своему. Их взгляды встретились.

– О нет, – прошептала она, – только не это.

– Так не надо?

– Черт! – Мэдди поднялась на цыпочки и обвила руками его шею. Когда она приникла к нему, Куин наклонился и коснулся губами ее губ. От этого прикосновения по их телам пробежал ток. Он ничего не мог поделать с собой, он целовал ее снова и снова – грубо, скользя руками по ее бедрам и притягивая к себе.

– Куин? – позвала герцогиня. – Куин, мне нужно поговорить с тобой.

Со сдавленным стоном Мэдди вырвалась из его объятий.

– Перестаньте! – резко потребовала она, толкая его в грудь. – Перестаньте!

Он смотрел на нее, пораженный своей реакцией и крайне раздосадованный, что им помешали.

– Это вы все начали. И никуда не уходите, – приказал Куин, проскальзывая в дверь библиотеки.

Мэдди вздохнула и бросилась в одно из кресел.

– Я начала это? О, похоже, что так. Черт! – Девушка медленно поднесла руку к губам и провела по ним кончиками пальцев. Всего лишь поцелуй, и он пронзил ее, словно молния, – хуже, чем прежде, и оставил ее с примитивным, жарким томлением по нему.

Несколько минут спустя мрачный Куин вернулся в комнату, и ее сердце застучало вновь, на этот раз от страха.

– Я должна уехать, да? – И герцог наверняка позаботится, чтобы она не могла вернуться обратно в Лэнгли. Что полностью лишало ее выбора. – Так?

– Нет, не должны. – Куин откашлялся. – К несчастью, однако, возникло неожиданное осложнение.

Мэдди достаточно овладела собой, чтобы поднять бровь.

– Только одно?

– Да, его светлость запретил моей матери помогать вам. В качестве компромисса вам дозволено остаться здесь. Пока не будут закончены приготовления, чтобы отправить вас обратно в Лэнгли. А сегодня она будет сопровождать нас в оперу, так как дала слово. Моя семья очень чтит свои обязательства.

– Я заметила. – Мэдди подумала о том, что случится между ними, если ей позволят остаться. – Итак, все кончено.

– Нет, это не так. Сегодня вам предстоит пройти долгий путь к исправлению нанесенного вам оскорбления. И у меня есть кое-какие идеи.

– Позвольте мне вернуться в Лэнгли, милорд. Вы сделали больше, чем я могла надеяться.

Он тряхнул головой.

– Зовите меня Куин.

– Не хочу.

– Почему? Мы ведь уже дважды целовались.

Мэдди не могла ему сказать, что тогда это означало бы, что между ними существует какая-то связь, что ей крайне трудно сохранять расстояние между ними и что за последние несколько недель она начала относиться к нему с большей, чем хотела, симпатией.

Маркиз рассмеялся.

– Называйте меня Куин, – повторил он.

Мэдди глубоко вздохнула.

– Позвольте мне уехать, Куин.

– Нет.

Она не знала, почему Уэрфилд возражает, ведь он был почти помолвлен. И все же на короткий, кружащий голову момент Мэдди испытала облегчение от того, что он настаивает на выбранном жестком курсе.

– Теперь, если позволите, мне нужно переодеться.

Мэдди взмахнула ресницами, неохотно расставаясь со своими мечтами.

– Зачем?

Куин состроил гримасу, отходя к двери.

– Сегодня днем я кое с кем встречаюсь.

При виде его сконфуженного лица Мэдди немедленно поняла, о ком шла речь.

– Да, конечно. Леди Стоуксли приезжает сегодня в Лондон. – Остатки ее фантазий со всплеском упали в очень глубокую грязную лужу.

– Да. – Он помедлил. – Что может обернуться большой удачей для вас.

– Для меня? – с сарказмом поинтересовалась она.

Куин подошел к Мэдди и сжал ее руки в своих.

– Конечно. Отец может запретить моей матери помогать вам, но он не может приказать этого Элоизе. Она всего лишь троюродная сестра.

Щеки Мэдди вспыхнули от унижения.

– Нет, Куин. Что за глупая идея! Уверена, что она не захочет иметь со мной дело. И как вообще вы объясните ей мое появление здесь?

Его улыбка была несколько фальшивой.

– Элоиза все поймет.

Мэдди кивнула, освобождая руки.

– Даже если и так, – откликнулась она, пытаясь заставить голос звучать спокойно и весело, а не так, словно у нее разорвано сердце, – на вашем месте я не упоминала бы, что вы поцеловали меня. Дважды.

– Мэдди, – начал он, снова сокращая расстояние между ними.

Она отступила назад.