Беспощадные короли - С. Лимари

ни от кого из вас. — Она стукнула своим маленьким кулачком по столу, заставив шахматную доску закачаться, и мне пришлось подавить смех. Обычно девушки не так легко развлекали меня, но, конечно, Эверли должна была быть исключением.

— Мисс Уокер. Пожалуйста, воздержитесь от…

Профессор замолчал, когда я обслужил его с угрожающим видом.

— Просто присядьте, — сказал он в конце концов.

— Я уже это сделала, — резко прошептала она себе под нос, и мне пришлось подавить еще один смех. Мое веселье угасло, когда я вспомнил о своей цели. Даже у самых красивых роз были шипы, и я должен был помнить об этом. Даже если, на всякий случай, Эверли была невинной стороной — в чем я сомневался, независимо от того, что думали Матео и Сэинт, — она все равно была вовлечена, нравилось ей это или нет.

— Что ты делала в моем доме? — Я спросил ее, когда профессор указал, что мы должны начать наши игры.

Она сосредоточилась на доске, нахмурив брови, пока обдумывала свой первый ход. Когда ее рука зависла над клетчатыми клетками, казалось, целую вечность, она в конце концов переместила свою крайнюю левую пешку. Интересно.

— Я хотела это увидеть.

— И что ты там делала? — Не нужно было быть гением, чтобы понять, чем занимались она, Сэинт и Матео, судя по выражению лиц моих братьев, когда я появился.

— Я… — Она наблюдала за моей рукой, когда я двигал свою первую фигуру, ее щеки покраснели. — Ты же знаешь.

Слегка вытянув ногу, я медленно провел ступней по ее икре, наслаждаясь ее внезапным вдохом.

— Я не думаю, что знаю.

— Каллум…

Ее шепот в сочетании с тем, как она смотрела на меня своими огромными зрачками, дошел прямо до моего члена. Я видел, как мои братья не смогли устоять перед ней. Черт, все, что я хотел сделать прямо сейчас, это вытащить ее на улицу, погрузить в нее свой член и заставить ее выкрикивать мое имя.

— Пойдем со мной после. — Мой голос прозвучал как низкий скрежет, и в ее взгляде вспыхнул жар.

В следующую секунду жар исчез, и она прикусила губу между зубами, качая головой.

— Я не могу. У меня есть планы.

Все мои чувства пришли в состояние боевой готовности.

— Какие планы?

Она снова покачала головой, ее рот сжался в упрямую линию.

— Планы, от которых я не могу отказаться. В любом случае, это не имеет к тебе никакого отношения. Почему я должна тебе что-то рассказывать?

— Эверли. — Мои пальцы обхватили ее запястье и предупреждающе сжали. — Ты не хочешь делать это со мной.

Мы молча смотрели друг на друга в течение минуты. Когда я постепенно усилил хватку, она выдохнула, глядя на меня.

— Я встречаюсь со своими подругами, если тебе это так важно знать.

— Хорошо, — пробормотал я, ослабляя хватку. — Если ты так говоришь.

Когда она снова двинула свою пешку, ее рука задрожала. Совсем немного, но я это заметил. С Эверли определенно что-то было, и если она не скажет мне правду, тогда мне придется действовать по-плохому.

Следовать за ней и узнать, что именно она задумала.

28

Так или иначе, я прошла через оставшуюся часть шахматного клуба, избегая всех попыток Каллума завязать разговор. После того, как стало ясно, что я не собираюсь рассказывать ему, чем я на самом деле занимаюсь после шахматного клуба, он оставил попытки. Вместо этого он смотрел на меня пристальным взглядом, от которого мне стало слишком жарко. В любую другую ночь это могло бы меня взволновать, но по мере того, как шахматный клуб становился все ближе и ближе к финишу, мои мысли обратились к тому, что еще впереди, отчего мой желудок скрутило, а дыхание участилось. Встреча моего дяди состоится сегодня вечером.

В ту секунду, когда время истекло, я проигнорировала все, что говорил профессор о том, чтобы отметить, где наши фигуры должны были продолжить игру на следующей неделе, и убралась оттуда так быстро, как только могла, прежде чем у Каллума даже был шанс перехватить меня.

После быстрого обхода моей комнаты в общежитии, где я переоделась, так что я была одета во все черное — черное платье, плотные колготки и черные ботинки — я поставила телефон на беззвучный режим, а затем вышла обратно на улицу. Когда я благополучно оказалась в своей машине с закрытыми дверями, я сделала глубокий вдох, хотя это не помогло моему бешено колотящемуся сердцу. Мои руки на руле были липкими, и когда я взглянула на себя в зеркало заднего вида, я увидела, насколько расширенными и испуганными были мои зрачки в свете огней по краям парковки.

Сосредоточься.

Сделав еще один глубокий вдох, я завела двигатель.

На дорогах было устрашающе тихо, когда я спускалась по темным улицам к заброшенной церкви. Время от времени в мою сторону поворачивался свет фар, и я напрягалась, но продолжала вдыхать и выдыхать, напоминая себе, что это паранойя. Блэкстоун не был маленьким городом — имело смысл, что на дорогах будут другие машины, и в любом случае была не такая поздняя ночь.

Когда я приблизилась к месту назначения, мое сердцебиение снова ускорилось. Ужасная мысль пришла мне в голову — что, если раздастся стук? Но Камаро двигался плавно, его колеса мягко урчали по поверхности дороги. Это ощущение не позволило мне впасть в панику, когда я сосредоточилась на вибрации моей машины под ногами.

В поле зрения появился вход на кладбище, силуэт которого вырисовывался в свете моих фар, в то время как церковь маячила за ним, огромная тень. Я сбавила скорость, проезжая мимо входа, пока не перестала видеть церковь в зеркалах. Когда я решила, что заехала достаточно далеко, я замедлилась, остановившись на обочине дороги в тени большой стены.

Когда я вышла из машины, закрыв дверь так тихо, как только могла, и заперла ее за собой, я была поражена внезапной тишиной. Это не было обычным молчанием. Она была густым и тяжелым, и чем ближе я подходила к церкви, тем сильнее меня охватывал ужас. Я прижалась к стене, благодарная за твердый, влажный камень у моей спины, и размеренно вдыхала и выдыхала, позволяя прохладному ночному воздуху наполнять мои легкие, постоянно напоминая себе, что я не в каком-то странном фильме ужасов, в который меня привело мое чрезмерно активное воображение.

Внезапное карканье вороны, когда я вошла на кладбище, заставило меня пригнуться, спрятаться за большим надгробием,