Волки: Братство порока - Елена Сокол

— Но пейзаж предполагает изображение природы в ее первозданном виде. — Гетзе убрал руку с ее плеча и коснулся пальцами грубоватых мазков в углу. — А это что? Кладбище?

Дорога на полотне уходила в плотный туман, в очертаниях которого прорисовывались старые деревья, высокие памятники и спокойные аллеи.

— Да. Оно меня вдохновляет. — Сделав глубокий вдох, ответила Тиль. — Тишина, покой, благоговение перед ушедшими. Идеальное место для раздумий о смысле жизни и осознания ее временности.

Профессор поежился. Он нахмурился, неотрывно глядя на картину и словно пытаясь отыскать в ней то, о чем говорила студентка.

— Кстати, я должна поблагодарить вас. «Положение во гроб» Рафаэля. — Сказала Тиль, обернувшись к преподавателю. — Изучив его дневник, я увидела еще больше в этом произведении. Горе, любовь, благо, честь…

— И столько грации, трепета. — Кивнул Гетзе.

— Выразительность фигур уже не кажется чудом, великий художник действительно вложил в них эти чувства.

— Тогда секреты фресок Боттичелли просто сведут тебя с ума. — Хитро улыбнулся он.

Тиль улыбнулась ему в ответ, хотя, ей физически тяжело было изображать улыбку.

— Благодарю за возможность.

— Не стоит. Искусство лишь приоткрыло тебе завесу своих тайн. Это только начало. — Профессор подмигнул. — Возможно, позже ты найдешь свое предназначение в изучении и сохранении национального художественного достояния. Стране нужны надежные люди, которые понимают ценность мировых шедевров. Достаточно талантливые, но при этом не настолько амбициозные, чтобы противопоставить себя великому.

Тиль кивнула. Все ясно. Он считал ее достаточно посредственной художницей и перспективным исполнителем с задатками полезных для теневого правительства качеств. Волки вербовали в систему управления страной послушных марионеток, которых при необходимости можно было использовать по своему усмотрению. Люди продавали им свою жизнь в обмен на достаток и должности. Вступив в тайное общество, они навсегда отдавали себя в подчинение.

— Думаю, я в вас не ошибся. — Произнес профессор, удаляясь в свой кабинет.

Оглушенная грохотом сердца в ушах, Тиль расслабила узел шарфика. Казалось, что земля уходит из-под ног. Интересно, Октавий знал о том, чем занимается молодое поколение волков? Или он такой же, как они — с юности ощущал власть как вседозволенность?

***

В коридорах университета все только и шептались о предстоящем Поединке. Студенты в очереди в столовой хвастались купленными на трансляцию билетами, а девушки в женском туалете, хихикая, обсуждали физические достоинства Матса и его идеальное тело, мысли о котором с утра и так не покидали Тиль. Даже на лекциях о мировой художественной культуре нашлись те, кто делал ставки на схватку, и те, кого больше интересовала вечеринка, которую закатят в честь победителя.

У Тиль голова кругом шла от всего этого. Ей хотелось забиться в свою каморку и рисовать до тех пор, пока не стемнеет. Лишь бы не думать о том, что она находится в центре невероятных событий, в которых является и охотником, и жертвой одновременно. Лишь бы не принимать решений, никого не видеть, ни о чем не вспоминать. Пребывание в обществе других студентов отнимало у нее последние силы.

Тиль страшила необходимость действовать согласно ею же поставленному плану. Но еще больше пугала возможность нечаянной встречи с парнем, с которым у нее случилась близость. По глупости, конечно — так она и объясняла себе вчерашнее. Тиль слишком ему открылась, была более откровенной, чем следовало. Он смотрел ей в глаза, видел ее слезы, целовал ее — и делал это нежно. Тиль ненавидела себя за эту слабость. За то, что у этого парня получилось в некотором смысле прикоснуться к ее сердцу.

— Тиль! — Мартин ее заметил в тот момент, когда она после занятий собиралась пойти в свою мастерскую.

— Привет. — Улыбнулась девушка, добела вцепившись пальцами в объемную папку с листами и буквально загородившись ею от парня.

Он преодолел несколько метров, разделявших их, буквально за пару секунд, но этого времени хватило Тиль для того, чтобы пробежать глазами по коридору и понять, кто из учащихся может за ними наблюдать. Холл был полон студентов, но, к счастью, его друзей не видно было поблизости. Под тяжелым взглядом Эрика было труднее всего изображать беззаботность.

— Ты неуловима. — Переведя дыхание, выпалил Мартин. Он стоял перед ней в своем идеальном шерстяном пиджаке с символикой Варстада и источал аромат богатства и успеха. Чувствовалось, что его парфюм стоил немало. — Привет.

Его восторженный взгляд сбивал ее с толку. Как он мог смотреть на нее так, будто не видел всей той грязи, что сотворили с ней его друзья? Будто сам не был ее частью?

— Я соскучился. — Признался Мартин.

Тиль открыла рот, но так и не смогла ничего выдавить. Но в следующее мгновение парень наклонился и поцеловал ее. Поцелуй привычно отдавал мятой. Сердце девушки сжалось. Она сделала над собой усилие, чтобы ответить на его ласку, но мысль о том, что его вкус так не похож на вкус Матса, больно кольнула под ребрами. Нюберг целовал ее пылко, страстно и необузданно, а это… Это действо напоминало разве что попытку распробовать дешевый подтаявший пломбир.

— Ой, листы. Тут мои работы. — Неуклюже отстранившись, когда Мартин прижал ее к своей груди, пробормотала Тиль.

Она заметила шепчущихся возле колонны студенток, не отводящих от них взглядов.

— Прости. — Парень облизнул губы и шагнул к ней. Его рука коснулась ее волос, убрала выбившуюся прядь ей за ухо. — Я просто очень рад тебя видеть.

— И я. — Прошептала Тиль, наблюдая, как румянец захватывает его лицо.

— Вечером все в силе? — Спросил он, положив ладонь на ее щеку.

По спине Тиль пробежал холодок.

— Да.

— Я зайду в половину десятого, хорошо? Нужно будет прибыть заранее, на мне куча организационных вопросов. Поединок — технически сложная штука, все должно сработать четко.

— А это место… оно далеко?

— Увидишь.

Мартин сплел их пальцы и внимательно посмотрел ей в глаза.

— Я сам не фанат этого действа, но Поединки — часть традиции. Если тебе не понравится, дальнейшее присутствие не понадобится. Ты приглашена для знакомства с моими братьями, и это куда важнее того, что будет происходить на арене. Так это и воспринимай.

— Хорошо.

— Я и сам волнуюсь. — Признался он.

— Почему?

— Не хочу, чтобы Эрик напугал тебя.

— А он может?

— Ему нравится производить впечатление. — Неуверенно выдавил Мартин. Похоже, парень действительно волновался. — И будь моя воля, я бы и близко тебя к нему не подпустил. Но таковы правила. Я постараюсь сделать так, чтобы он тебя не доставал.

— И как мне себя вести?

— Будь собой. — Он мягко коснулся ее губ и запечатлел на них легкий поцелуй.

— Что