Тайна семьи Адамос - Алиса Рублева

именно эти мысли отчётливо прорисовывались сейчас в сознании, рядом с этим стариком.

«Нет. Я в безопасности, — Маша снова боролась с собой. — Аякс бы так не поступил со мной. Я не сделала ему ничего плохого. Я была вежливой. Я всегда заботилась, чтобы еда, которую я ему приносила, была свежей, а подача красивой. Я была обходительна с его девушкой. Я даже говорила им комплименты. Нет. Он не мог, точно не мог. Всё будет в порядке».

— А куда мы едем? — осторожно спросила она.

— Я обещал внуку немного познакомиться с тобой.

— Не совсем вас понимаю.

— Скоро увидишь.

«Отлично. Самое время выполнять обещания», — Маша снова закрыла глаза.

Вдох. Водитель приоткрыл окно и выбросил в него сигарету. Выдох. Резкий шум от проезжающей мимо машины. Вдох. Окно закрылось. Снова эта гробовая тишина. Даже музыка не играет. Выдох… И почему вообще водителю разрешают курить в машине?.. Вдох. Маша встрепенулась, когда рядом покашлял Гектор. Лёгкие застыли, наполненные кислородом. Он распирал грудную клетку изнутри, обжигая, будто азот. Выдох. В груди стало пусто и легко. Маша открыла глаза, когда поняла, что движение замедлилось. Проморгал ась и увидела над высокими воротами вывеску: «Кладбище».

Часть 50

Машина остановилась у ворот.

— Дальше прогуляемся, — пояснил Гектор.

Они вышли на улицу. Водитель открыл багажник. Там лежала синяя термосумка. Гектор раскрыл её и достал оттуда небольшой белый свёрток размером с две ладони.

Водитель так и остался у автомобиля, а Маша с дедом двинулись по тропинке вдоль памятников.

— Уже третий месяц ты живёшь в нашей семье, — заунывно заговорил Гектор. — А мы так и не пообщались. Как тебе новый город?

— Да отлично. Жарковато, конечно, но нравится.

— Ты привыкнешь к жаре. Человек ко всему может привыкнуть. Даже начнёшь любить её.

Они свернули на другую тропу, удаляясь всё дальше. Солнце палило над головой, вызывая кожный зуд, глаза слепило от яркого света.

— Если вы так считаете. Ради любимого мужа готова и потерпеть, и привыкнуть.

Гектор не ответил, только одобрительно кивнул. Маша шла рядом с ним и думала, как же ему не жарко в таком плотном, чёрном костюме.

Наконец, после десяти минут дороги они остановились у могилы с высоким памятником в виде серого ангела. Ниже была выбита табличка:

«Ифеджения Адамос

1951-2018»

У могилки была выложена серая плитка, а у ног статуи стояла ваза с искусственными фиолетовыми лилиями.

Маша встала рядом, склонив голову.

— Ифеджения — моя супруга. Она была особенной женщиной. Несравненной.

— Наверное, вы очень её любили.

— И люблю до сих пор. Она жила на благо нашей семьи. Всё, что мы имеем, мы получили благодаря ней. И всё, что делается сейчас, происходит чтобы всегда почитать память моей дорогой Ифеджинии.

Маше показалось, что в голосе старика прозвучала неподдельная грусть. Гектор развязал холщовый мешок и высыпал к ногам ангела белые бутоны цветов. Маша почувствовала, какой нежный и сладкий запах от них исходит.

— Как необычно вы преподносите к могиле цветы, — осторожно заметила девушка.

Гектор начал разворачивать свёрток и, не глядя на Машу, ответил:

— Это древний обряд одного танзанийского племени, в котором я прожил годы своей молодости. — Он продолжал разворачивать свёрток.

Маша уловила странный сладковатый запах. Точно не цветов.

— Как интересно. И в чём же он заключается? — Девушка быстро переводила взгляд с могилы на свёрток, на цветы, на Гектора, и снова на могилу.

Старик обнажил из свёртка большой шмат сырого, красного мяса. С него стекала кровь. Гектор бросил этот кусок к ногам статуи. Он приземлился с характерным шлепком, разбрызгав капельки крови по плитке.

— Боже, — Маша округлила глаза и сделала шаг назад.

— Это говядина.

— И зачем она здесь? — не сдерживая нервозность в голосе, уточнила девушка.

— Моё племя верит. И я не боюсь называть его своим. Те люди на какое-то время действительно стали моей семьёй. Так вот. Мы считаем, что души умерших не попадают в рай или ад, а постоянно перемещаются между адским зверем и райскими птицами. И где они окажутся в конкретное время зависит от того, какую жизнь ведут их потомки. Те, кого они привели на эту землю, кого породили, от них и зависит их жизнь после смерти. Оставляй после себя достойных потомков и тогда смерть тебе не страшна.

— Возможно, в этом есть логика. Но зачем сырое мясо?

— А мы сейчас посмотрим, кто придёт первым. Зверь или пташка. Так и узнаем. Хорошо мы ведём свою роль потомков или же Ифеджиния сгорает от стыда за нас в адском пламени.

— Боже…

— Отойдём.

Гектор сделал три больших шага назад и подозвал Машу. Они стали наблюдать за могилой издалека. Маша уставилась на кровавый шмат мяса, стараясь не смотреть на Гектора. Иногда взгляд перемещался на белые бутоны цветов.

Через минут пять ожиданий на один из бутонов сел воробушек.

— Райская птица? — Маша пискнула от счастья. Но Гектор не торопился, будто в эту минуту он знал больше, чем она. Старик жестом велел ей не шевелиться и продолжал наблюдать. Маша наблюдала, как крошечный воробей перелетает с бутона на бутон и улыбалась. И резко, доля секунды. Из-за соседней плиты одним точным прыжком вылетает большой, полосатый кот и хватает воробья лапами сразу таща его в пасть.

У Маши коленки подкосились. Гектор отрывисто похрипел. Маша с полными ужаса глазами посмотрела на старика.

— Так бывает, — спокойно ответил он. — Что ж, есть над чем подумать.

Тем временем кот уже разделался с птицей и начал лизать мясо.

— Уйдём? — вырвалось у Маши.

— Пора. — кивнул дед.

С трясущимися коленками, едва передвигая ноги, Маша добралась до машины. На обратном пути ехали с музыкой.

Часть 51

После случившегося Маша пребывала во взволнованном настроении. Поступок Гектора заставил её вспомнить и другие детали. В день их с Аяксом свадьбы дед давал им выпить необычный напиток и произносил очень странный тост. За столом тоже неоднократно звучали его, мягко говоря, необычные речи. Что-то с ним было не так. И отчего-то Маша чувствовала острое желание разобраться в этом. Будто от её действий действительно что-то зависело.

Судя по всему, от свекрови было бесполезно пытаться добиться ответов. Полина ничего не знает. У Маши была одна неудачная попытка поговорить