Отличница - Эмилия Грин

Между её ног пена ещё оставалась - белая, липкая, скрывающая то, в чем я так отчаянно нуждался. Я прижал ладонь, сначала просто прикрывая ее промежность, чувствуя, как Роза вздрагивает.

- Здесь тоже надо помыть...

Ответом мне послужил ее сдавленный стон.

- Ты.... - её голос дрожал, - ты же сказал, что это…

- Ты слишком зажата. Просто расслабься.

Девчонка застонала, когда моя рука опустилась ниже, к ее клитору.

- Максим... - Роза попыталась вырваться, но ее бедра сами потянулись навстречу моим пальцам, - так нельзя...

- А как можно? - я провёл пальцем по складкам, чувствуя, как она вздрагивает. - Вот так?

Леднёва вскрикнула, когда я вошел в нее двумя пальцами.

- Или так?

Я взял её руку и прижал к своему члену.

- Чувствуешь, как я тебя хочу? С той самой ночи. Теперь начало доходить, да?

Роза так и не осмелилась заглянуть мне в глаза. Пальцы девочки дрожали, но она обхватила меня, начав медленно водить ими вверх-вниз.

- Да… вот так.… Сожми сильнее…

Роза повиновалась, провела большим пальцем по головке.

Я невольно застонал, но не остановил свои ласки. Наоборот, мои пальцы вошли в нее, медленно, до самого предела. Она охнула, сжимая пальцы на моем члене ещё сильнее.

Её рука на моем стояке двигалась в идеальном ритме - то нежно обхватывая ствол, то слегка скручивая головку, заставляя меня задыхаться.

- Максим.… - испуганно пробормотала Леднёва, - мои пальцы ускорились, а большой начал давить чуть сильнее.

И я почувствовал, как ее тело начало сжиматься. Сначала слабые толчки, потом всё сильнее - её стеночки сжали мои пальцы, когда оргазм накрывал девчонку волна за волной.

И тогда я отпустил себя, горячими толчками излившись на её живот, пока проворные пальчики выжимали из меня последние капли….

Глава 33

Роза

Я одевалась словно в тумане. Пальцы не слушались: кажется, я даже натянула трусы задом наперед, бюстгальтер застегнула с третьей попытки, никак не получалось попасть в крючки.

Нашла свои скомканные носки, но натягивать их на мокрые ноги уже не было времени - просто сунула босые ступни в кроссовки, не завязывая шнурков, и, подхватив спортивную сумку, спотыкаясь на каждом шагу, помчалась из тренерской.

После раскаленного воздуха душевой, улица встретила меня ледяным ветром. Я поспешила к станции метро, стараясь хотя бы на время выкинуть случившееся из головы, однако выходило из рук вон плохо, потому что запах Леднёва преследовал.

Пахло не просто гелем для душа или теми самыми духами, которые я подарила ему на Новый год. Пахло им - его кожей, его потом, его.…

Я судорожно потёрла запястье о штаны, но, казалось, аромат лишь въелся глубже, смешиваясь с моим собственным.

* * *

Открыв дверь своим ключом, я зашла в квартиру, ощущая, что сердце всё ещё заходится в бешеном ритме.

- Роза, это ты? - донёсся из кухни мамин голос.

Воровато озираясь, я поспешно скинула кроссовки. Один отлетел в сторону, ударившись о стену, мне пришлось присесть на корточки, и, не взирая на ноющую боль во всем теле, поставить их ровно.

- Да, я.... - слегка дрогнувшим голосом.

Мама не заставила себя долго ждать: появившись в дверях, она вытерла руки о полотенце, скользнув по мне придирчивым взглядом.

- Ты в душе в спортзале была? - косясь на мою влажную, растрепанную шевелюру.

- Ага... - я потянулась к шкафу, делая вид, что ищу что-то на полке, лишь бы не встречаться с ней глазами.

Догадывалась, видок у меня тот ещё….

- Слушай, мы с Серёжей собираемся на дачу к Олейникам, сезон закрывать. Поехали с нами? Чего дома-то киснуть?

Я с трудом сдержала нервный смешок.

От одного упоминания их дачи тело прошибло неконтролируемой ледяной крошкой. Нет, только «закрытия сезона» мне не хватало.…

- Мам, у меня уже есть планы.

- Какие планы? - она прищурилась, слегка поджав губу, - Ты же вчера говорила, что выходные свободные…

Я поставила сумку на полку - она зацепилась за что-то, и на меня с глухим стуком повалилось несколько пустых коробок из-под обуви.

- Роза, что с тобой? - мама наклонилась помочь собрать коробки.

- Да ничего! Неужели после того, что произошло, ты, правда, думаешь, что у меня есть желание отдыхать на этой дурацкой даче? - искренне возмутилась я.

- Дорогая... - родительница шагнула ко мне, но я инстинктивно отпрянула, - Я просто не хотела, чтобы ты целый вечер просидела дома….

- Поверь, мне есть, чем заняться! - натянуто улыбнувшись, я поспешила скрыться в дверях своей комнаты.

Откровенно говоря, я смогла немного выдохнуть только после того, как мама с отчимом уехали, а я набрала себе пенную ванну, добавив туда лавандовый экстракт собственного производства.

Однако у меня никак не получалось полностью расслабиться.

Вновь вспомнив о том, чем мы занимались с Леднёвым я принялась остервенело оттирать себя мочалкой, не понимая, почему до сих пор так колотится сердце, и как вообще я могла допустить подобное?

Перед глазами всё ещё стоял его дьявольский образ.

Широкие плечи, покрытые каплями воды, узкие бедра, на которых так отчетливо выделялись вздутые вены. Я зажмурилась, но картинка становилась лишь четче. Он не скрывал своего возбуждения…

А потом.…

Полный крах.

Я даже не попыталась его оттолкнуть.

Меня потряхивало от одного его вида. Как он смотрел на меня, когда его пальцы скользили вниз, а мое дыхание становилось прерывистым. Кровь горячела. Колени сжимались в попытке унять постыдную нужду. Куда там… Я думала, что взорвусь, непроизвольно разведя ноги.…

Не дав мне опомниться, пальцы Леднёва, разжав мои, заставили обхватить его полностью. Сжать. Я повиновалась. Сначала неуверенно, но Максим тут же направил меня - широкие, размашистые движения… снизу вверх… с лёгким нажимом под головкой.

Его сдавленные стоны пробирали меня до костей - низкие, хриплые, совсем не похожие на его привычный расслабленный голос.

- Да.... вот так...

Леднёв отпустил мою руку, но я уже не могла остановиться.

Каменный член подрагивал в моей ладони, пока две его руки работали синхронно - правая находилась у меня между ног, левая -впивалась мне в бедро, прижимая к стене.

И эффект разорвавшейся бомбы. Атомной. На несколько мгновений меня буквально смыло с лица земли. Оглушило, наполняя тело какой-то вселенской истомой, и, что самое страшное, мучительной жаждой продолжения…. Даже думать не хотелось о том,