Опекун - Ана Сакру

Тая слегка смутилась и нервно прошлась кончиком языка по верхней губе, – Вот…была у врача, как ты просил. Завтра утром надо сдать анализы. По результатам выпишет таблетки или укол, – закончила полушепотом.

– Молодец, – Кир протянул к ней вторую руку и, обхватив затылок девушки, приблизил ее лицо к себе, подаваясь навстречу.

Мягкое влажное касание губ, ленивое движение языка, горьковатый мужской вкус…

Тая сбилась с дыхания, прикрывая глаза. Весь низ туловища мгновенно онемел под тяжестью приливающей крови. Желание, все более осознанное по мере приобретаемого опыта, требовательное, накатывало волнами, послушными движению его языка у нее во рту и пальцам, массирующим чувствительную кожу головы. Бесшумно постанывая и ластясь ближе, Тая понимала, что она по уши уже утонула в этом мужчине. Да и были ли у нее шансы не утонуть?

– Кхм, Кирилл Станиславович, на выезде пробки, дорога займет часа полтора, – откашлявшись, сообщил Сергей с водительского сидения.

Кир отпустил раскрасневшуюся девушку.

– Тогда в квартиру, – коротко приказал, откидываясь в своем кресле.

Тая слепо заморгала и тоже утонула в своем сидении. Не смогла сдержаться и приложила пальцы к влажным от их смешавшейся слюны губам.

– Ты же не против, если ко мне поедем? – поинтересовался Кирилл, доставая телефон из кармана, – Загород долго, а я как собака устал.

– К тебе? Я думала, ты живешь в коттедже, – рассеянно отозвалась Тая.

– Тебе не кажется, что я уже слишком большой, чтобы жить с матерью, Птенец? – добродушно хмыкнул Кир, выгибая бровь и доставая телефон из внутреннего кармана расстегнутого пиджака, – Нет, это дом родителей. Я конечно там бываю, но постоянно не живу. Просто на данный момент мать одну надолго нельзя оставлять. Когда я там, мне за нее спокойней.

– М, понятно, – Тая ласково улыбнулась, до сих пор остро ощущая его вкус на своих губах, – У вас близкие отношения, да? Ты так о ней заботишься.

Кир кинул на девушку странный режущий взгляд и отвернулся, утыкаясь в свой телефон.

– Она – моя мать, – отчеканил глухо, больше ничего не добавляя.

И Тая снова совершенно не поняла что именно она не так сделала и сказала, но ощущение моментально вставшей между ними стеклянной стены, проходящей ровно по центру подлокотника, было до ужаса реальным. И воздух будто остыл градусов на десять в салоне, покрывая кожу ознобом.

Тая прикусила щеку изнутри и отвернулась к окну. От легкости после встречи с Варварой не осталось и следа. Хотелось плакать от обиды. Больше не на него, а на себя. Что так остро реагирует, так чутко подмечает. Вот Варя бы плюнула и продолжила болтать. И ничего бы ее не смутило. А она так не могла.

До Москва – сити добрались в полной, гнетущей девушку тишине. Когда Сергей остановился у той же башни, в которой был офис Кирилла, Тая ни о чем не спрашивала. Молча проследовала внутрь, укрытая от срывавшегося с неба ледяного дождя черным зонтом Кира. Его рука на ее пояснице прожигала кожу даже сквозь плотное пальто и ткань блузки, заставляя трепетать нервные окончания.

Встали напротив друг друга в лифте.

Кир смотрел тяжело исподлобья, ноздри его неуловимо подрагивали, а Тая вздернула подбородок, не отводя помутневший взгляд. Низ живота тянуло знойной слабостью. Ноги подгибались. Опять она четко считывала его настрой, и женское в ней таяло от этого безмолвного обещания долгой ночи. Пусть до душевной близости им далеко, но она уже почти не сомневалась, что тоже имеет над ним власть в близости физической.

Глава 44

В прихожей было темно. Лишь из гостиной дальше по коридору лился электрический лунно- лиловый свет ночного города. Незашторенные панорамные окна давали жутковатое ощущение полета и незащищенности.

Тая поймала взглядом кусок черного, подсвеченного огнями неба, на котором совсем не видно было звёзд. Обняв себя руками, сделала пару шагов к винтажной банкетке, желая разуться, но не успела.

Кир молча подошел сзади вплотную и оттеснил её к стене. Горячие мужские губы коснулись кромки ушка, дальше влажное движение языка по шее вниз. Шумное мокрое дыхание. Крупные ладони стиснули девичью грудь сквозь блузку, и Тая всхлипнула, вдавленная в гладкую холодную стену, когда одна рука Кира сжала ее шею, а вторая от груди скользнула вниз и потянула заправленную блузку из брюк. Грубоватые пальцы обожгли оголенную кожу живота, рассеянно погладили инстинктивно напрягающийся от прикосновений пресс.

Все сильнее наваливаясь сзади, так что грудная клетка Таи вдавливалась в стену, мешая нормально дышать, Кир перехватил подбородок девушки, поворачивая ее голову к себе, и прижался губами к ее, толкаясь внутрь теплого рта языком. То жадно и рвано, рывками ускоряясь, то нарочито медленно и чувственно, всасывая её язычок в себя. И это было так горько-сладко, что ноги Таи подкашивались на надоевших за день каблуках, и все тело обмякало, удерживаемое только им. Мышцы лихорадило в предвкушении, мысли путались. Каждое его прикосновение рассылало колкие мурашки по коже.

От понимания, что это произойдет прямо сейчас, прямо так, почти одетыми, у стены, Таю обжигало чувственным, заводящим стыдом.

Рывком спустив с нее брюки вместе с бельем до середины бедер, Кир больше не церемонился. Разорвал поцелуй и, упершись подбородком в Таину макушку, подтянул её белеющие в полутьме бедра к себе. Раздалось глухое вжиканье ширинки. Звук разрываемой фольги.

Тая закусила губу, поворачивая голову в другую сторону и, прижавшись щекой к стене, слепым взглядом уставилась на панорамный вид, открывающийся в конце погруженного во мрак коридора, переходящего в просторную гостиную. Рефлекторно дернулась, ощутив, как горячая шелковистая головка уперлась ей между ягодиц. С губ слетел задушенный стон от того, как Кир накрыл ее лобок ладонью, раздвигая для себя пальцами набухшие губки. Дрожь нервная, полная предвкушения, прошлась по телу.

И первый медленный толчок. От ощущения наполненности все внутри завибрировало, налилось. Перед глазами поплыло. Панорамный вид, слепя огнями, закачался в такт жестким, ритмичным фрикциям, от которых немели бедра и на коже выступала испарина. Икры болели от напряжения и каблуков, но внутри так стремительно становилось до слёз сладко, что это все отступало куда-то далеко-далеко. Ноги не удавалось развести шире из-за мешающих брюк, и девушка выгибалась до предела в пояснице, выстанывая каждый новый растягивающий пульсирующее лоно толчок.

Мужские пальцы снова было накрыли лобок и закружили над клитором, но сейчас это Тае только мешало, и она с хныканьем оторвала его руку, переложив ее себе на живот. В лоне словно знойную лаву разлили, и все ее ощущения сосредоточились там. Кир будто задевал членом волшебные точки внутри нее,