Вечность - Джеймин Ив

— Я верю, что это так. И мы будем рядом, чтобы помочь тебе. Мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы придать тебе сил, в которых ты нуждаешься.

Таня тоже подходит и берет Малию за другую руку. Мы три сестры, чьи узы никогда не разорвутся.

— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь тебе, — говорит Таня. — Я сделаю это.

— Тогда я попробую, — шепчет она.

Я поднимаюсь и направляюсь к своей стае.

— Нам нужно держаться вместе. Окружающая среда истощит нас ещё больше, когда мы выйдем на лунный свет. Кода, тебе что-нибудь нужно из твоей хижины?

Пока я говорю, я быстро мысленно оцениваю нашу с Романом хижину. Мы ничего не взяли с собой, кроме Ангелус Люкса, так что возвращаться туда нет необходимости.

Кода качает головой.

— Тогда мы уходим, — говорю я.

Мои волки бросаются вперёд, их рычание наполняет меня решимостью. В то же время Роман чертит руну — сапфировый свет, похожий на тот, который он использовал, чтобы указать нам путь в пределах Бедствия. Он пробивается сквозь мягкое сияние лунного света, проникающего через окна, но от меня не ускользает, что на этот раз его свет слабее.

Я начинаю понимать, что, если бы он не делился с нами своей силой с тех пор, как мы прибыли, мы могли бы погибнуть раньше.

Грёбаное царство ангелов.

Горький гнев нарастает во мне, когда я наклоняюсь к нему.

— Мы поделимся своей силой и будем по очереди будить друг друга.

Остальным я говорю:

— Пошли.

Как только я выхожу на затенённое крыльцо, прохладный воздух очищает мой разум, но эффект длится недолго. При движении в свете полной луны, освещающем поляну перед хижинами, мои шаги становятся тяжёлыми, а кости — словно отяжелевшими.

Роман идёт впереди меня, быстро прокладывая путь к ближайшим деревьям, а затем выбирает тропинку вокруг поляны, а не через неё, находя самую тёмную тропинку, ведущую к бамбуковой тропинке.

Там освещение ещё более размытое, и тяжесть ещё больше спадает с моей головы и плеч — до тех пор, пока мы не сворачиваем с тропинки и раскидистые деревья не становятся реже, уступая место соснам, которые заполняют лес.

Высокие и тонкие сосны почти не отбрасывают тени.

Лунный свет заливает землю вокруг них, и я содрогаюсь, видя его.

— Проклятье, — у меня перехватывает дыхание. Даже сейчас, когда я знаю, что сон убьёт меня, всё, чего я хочу, — это лечь и закрыть глаза.

Рычание Эйса приводит меня в чувство. Рядом с ним Руби бросает на меня обвиняющий взгляд. Как будто она пытается сказать мне, что не выжила в схватке с Аргой только для того, чтобы умереть здесь.

Я встречаюсь взглядом с Романом. Я знаю, что должна сделать.

Глава 27

— Береги свою энергию, — предупреждает меня Роман, его обычно грозный взгляд тускнеет, а плечи ссутуливаются. — Используй ровно столько, сколько тебе нужно.

Тяжело дыша от напряжения, я обращаюсь к тьме, которая живёт внутри меня, копаю глубже и приветствую ледяной поток. Было время, когда я подавляла свои тёмные инстинкты. Я боялась и ненавидела этот аспект себя. Сейчас меня больше пугает то, что я не могу сразу ощутить его глубину и силу и что требуется больше времени, чтобы она проявилась.

Пока я не пойму, что то, что мне нужно прямо сейчас, — это не тренированная и отточенная сила, которая позволяет мне обуздывать страх.

Мне нужен необузданный гнев, который наполнил меня, когда я впервые инстинктивно использовала свою силу; когда тени росли, сгущалась тьма, и я черпала свет из самого воздуха вокруг себя.

Моя связь со Жнецом снова обострилась, и я издалека слышу её голос. Слышу его в шёпот ветерка, пахнущего лавандой. Я не уверена, что она может каким-то образом передать мне свою силу через нашу связь, но я чувствую себя сильнее.

Словно почувствовав свою мать, мои волки запрокидывают головы и воют, издавая низкий, скорбный звук, который также придаёт мне сил.

— Приготовьтесь бежать! — кричу я своей стае.

С тихим криком, призывающим на помощь мою собственную волчью силу, я поднимаю руки и выпускаю свою силу в воздух перед нами, рассеивая тьму вдоль тропинки между деревьями.

Мой разум сразу же становится острее, мысли — яснее, а моя сила возрастает сама по себе.

Как только тьма рассеивается по земле, освобождая безопасный путь к свету, мои сёстры пробегают мимо меня, на бегу превращаясь в своих волчиц. Кода следует за ними по пятам, и я бросаюсь за ними, осознавая, что Роман следует на шаг позади меня, а мои демоны-волки несутся по тропинке вместе с нами.

С каждым вдохом я увеличиваю свою силу, наполняя этот клочок земли волной страха, который обычно причинял бы боль моей стае, но вместо этого защищает их.

Я плачу от напряжения, когда мы выбегаем на поляну, где блестит клетка Джарета.

Моя сила простирается до его края, поддерживая безопасный путь к нему, но я останавливаюсь, подняв руки в нескольких шагах от него, беспокоясь, что не смогу поддерживать тьму достаточно долго.

— Позволь мне помочь тебе, — Роман дышит неглубоко, его руки лежат на коленях, он почти сгибается пополам от усталости, но он поднимается и наносит руну на запястье.

Замысловатый светящийся текст поднимается в воздух над нашими головами, каждая его строка расширяется и, кажется, сливается с моей тьмой. Переплетение тёмных нитей кружится над нами, пока не образуется навес, сочетание ночных кошмаров и рунной магии, дающее нам защиту от лунного света.

Мои сёстры возвращаются в свой человеческий облик, а Кода и мои демоны-волки остаются рядом, все они прячутся под сферой кошмаров.

Затем я делаю глубокий вдох, позволяя себе согнуться пополам. Моё сердце бешено колотится в груди от напряжения. Обычно после такого спринта я не задыхаюсь, но сейчас чувствую себя так, словно только что пробежала марафон.

Пока моя тёмная сила продолжает стекать по стенке клетки, Джарет появляется из лунного света, наполняющего вольер, и так быстро бросается к стеклу, что его кулаки ударяются об него с громким стуком.

Его тёмно-красная кожа в лунном свете кажется кровавой, четыре рога блестят, а тёмные отметины на бычьей морде выделяются ещё резче. Он прижимает ладони к внутренней стороне стекла, прежде чем протянуть руку к темноте, как будто хочет поймать её.

— Дочь, — его рычание быстро переходит в глубокий смех, когда он переводит взгляд на меня. — Ты болезненна. Этот мир питался твоей энергией и оставил от тебя лишь оболочку прежнего «я». Ты недолго проживешь. Я, с другой