Прописывая правила - Сагара Люкс

ненормально. — Когда я отвожу взгляд, он встаёт и подходит ближе. — Он предложил вознаграждение любому, кто предоставит ему информацию о тебе.

— Он хороший коллега, — лгу я.

— А ты лгунья.

Он бросает в меня свою футболку и ложится на скамью для пресса. Я сажусь на его ноги, оседлав скамью. Хватаю его за икры, удерживая на месте.

— И почему, по-твоему, он это делает?

Томас кладёт руки за голову и напрягает пресс. Когда он поднимает корпус, его тёплое дыхание касается моего лица.

— Это ты мне скажи.

Я кусаю губы.

— Однажды он сказал мне, что я для него как дочь.

Когда снова поднимается, он фыркает.

— За твою голову назначена награда, Александра.

— Денежное вознаграждение — это не награда за голову.

С раздражённым стоном он опирается ногами в пол и садится на скамью, прямо напротив меня.

— Я постараюсь выразиться ещё яснее, чтобы ты поняла. Через два дня после твоего исчезновения некий «Деметрио» предложил десять тысяч долларов любому, кто вернёт тебя ему. Живой или мёртвой.

Я чувствую, как кровь отливает от моего тела, пальцы становятся всё холоднее.

— Этого не может быть.

Улыбка на лице Томаса из насмешливой становится свирепой.

— Могу показать тебе сообщения, если ты мне не веришь.

— Грейсон никогда бы так не поступил.

— Я предупреждал тебя не доверять ему.

— А он предупреждал меня не доверять тебе. Если бы я его послушалась, меня бы здесь сейчас не было.

Он плотно сжимает губы, а выражение лица становится суровым.

— Возможно, ты уже была бы мертва.

Я кладу руки ему на колени и наклоняюсь ближе. Провоцирую его не только словами, но и телом.

— Вместо этого я твоя пленница.

Томас тоже наклоняется ко мне. Берёт меня за руки. Нежно касается их, не отрывая взгляда от моего.

— Я не вижу цепей на твоих запястьях.

Моё дыхание учащается, а его взгляд темнеет.

— Ты здесь уже несколько недель, — безжалостно напоминает он. — Ты поняла, как связаться с Грейсоном на второй день, но так и не сделала этого. Более того, у тебя были десятки возможностей, но ты ни разу не попросила меня отпустить тебя. Ни разу. — Он делает паузу, прежде чем продолжить. — Однажды ты сказала мне, что наши действия говорят сами за себя. Знаешь, что говорят твои?

Он даёт мне время ответить — осознать. Когда он понимает, что я этого не сделаю, — хватает меня за бёдра и усаживает к себе на колени. Я кладу руки ему на плечи, чтобы удержать равновесие. Его кожа горячая, почти такая же, как огонь, который я вижу в его глазах.

— Ты не пленница, Александра. Не здесь.

На мгновение я вижу его, человека за маской.

Сердце словно выскакивает из груди.

Всё моё тело вибрирует, трепеща в ожидании.

— А кто я?

Он усиливает хватку, притягивая меня ещё ближе к себе. Его нос касается моей шеи, его голос срывается, выдавая силу желания, что охватывает его тело.

— Моя.

ГЛАВА 27

АЛЕКСАНДРА

В мгновение ока его руки оказываются повсюду.

На моём лице. В волосах. На затылке.

Его губы набрасываются на мои. Наши зубы сталкиваются. Он прижимает меня спиной к скамье и нависает сверху. Я должна была бы испугаться его напора, но вместо этого меня неудержимо влечёт к нему.

Я крепко хватаюсь за его плечи и притягиваю ещё ближе. Он скользит по мне без колебаний и углубляет поцелуй. Когда становится слишком жарко, я позволяю инстинкту взять верх и кусаю его за нижнюю губу. В ответ Томас хватает меня за запястья и прижимает их над моей головой. Он удерживает их одной рукой, а другой касается своих губ. Кровь бурлит в моих венах, когда в его глазах вспыхивает зловещая искра.

— Тебе нравится, жёстче?

Сердце уходит в пятки, но я не отвожу взгляд. Он проводит пальцем по краю моих спортивных штанов. Даёт мне время остановить его или отстраниться. Когда я этого не делаю, он резким движением стягивает их. Я вздрагиваю, удивлённая его грубостью.

Свежий воздух проникает между моими бёдрами. Это длится недолго, потому что сразу после этого я подтягиваю колени к груди и не чувствую ничего, кроме его пальцев.

Твёрдые. Грубые. Требовательные.

Мягкое и чувственное напряжение опутывает мои внутренности. Я двигаю бёдрами, не знаю, чтобы отстраниться или навстречу ему. Это неважно, потому что он не оставляет мне ни шанса, ни выбора. Томас трахает меня пальцами — и глазами, впившимися в мои.

Он хочет моего удовольствия. Моих стонов.

Он хочет меня.

— Моя.

Каждый раз, когда его пальцы проникают в меня, или его дыхание ласкает мою шею, я слышу его голос, эхом отдающийся в моей голове, и возбуждение нарастает.

— Моя.

Моё тело дрожит, охваченное самым сильным и непристойным удовольствием, которое я когда-либо испытывала. Я судорожно мотаю головой. Разум продолжает кричать, чтобы я не сдавалась, чтобы я помнила, чьи пальцы меня оскверняют.

Преступника.

Манипулятора.

Мрачного бога.

Я устремляю взгляд на цепи, свисающие с потолка. Зрение затуманивается. Я напрягаю мышцы в последний раз, прежде чем кончить с резким криком. Последнее, о чём я думаю, прежде чем закрыть глаза и отдаться ему, это то, что я никогда не чувствовала себя такой свободной.

Я здесь уже больше трёх недель.

И на самом деле могла попросить о помощи. Сбежать.

Но я решила остаться.

Я выбрала его.

Когда снова открываю глаза — минуту спустя, или, может быть, целую вечность

— Томас всё ещё нависает надо мной.

Нет. Аид.

Я понимаю это, потому что в его взгляде нет и намека на нежность. Несколько мгновений он просто смотрит на меня, а затем облизывает губы. Мысль о его губах у меня между бёдер проносится в голове, быстро, словно вспышка. Я только что кончила, но всё равно чувствую, как живот наполняется теплом.

Его твёрдый член прижимается к моему бедру, неудовлетворённый. Я поняла, как он мыслит. Даже если он жаждет этого всем своим существом, он ничего не сделает. Пока я сама его не попрошу.

Или не начну умолять.

Неожиданно я делаю это. Как только он освобождает мои запястья, я обхватываю его член пальцами и крепко сжимаю.

— Ещё, — приказываю ему.

Греховная улыбка искажает его лицо.

— Сильнее?

Я слегка приподнимаюсь, напрягаю пресс и снова кусаю его за губу.