Разводные процедуры - Лика Ланц

Я бы уже так не сказала, но считать нас близкими тоже оснований не имела. Я понимала, что вызываю в Марке интерес. Но он осторожничал, я как бы не спешила сближаться. Будь моя воля, я бы подольше задержалась в этой фазе, когда каждый жест, взгляд, прикосновение что-то значат, но ещё не оформились.

Я не хотела спешить, а он это чувствовал. Мне пока что не нужны отношение. А вот дружба и понимание — вполне. Я ещё не пережила крах своей семьи, а поэтому скоропалительное падение в другого мужчину мне претило.

— Мы не чужие, Марк, — зачем-то погладила я лацканы его пальто. — Может, поэтому я хочу тебя уберечь от ненужной грязи. Всё наладится. Я как-нибудь сама, ладно? Своими силами. Они у меня есть, поверь.

Плотно сжатые губы, упрямый подбородок сказали о многом. Марк не станет отсиживаться в стороне, что бы я сейчас ни сказала. Но у меня созревал собственный план по изгнанию демона из своей квартиры.

В конце концов, Олежек сделал выбор. Сам ушёл. А то, что пролетел, как фанера над Парижем, так кто ему виноват? Пусть сам с этим разбирается и сам как-то живёт. Без нас.

— Ты и так много для меня сделал, — прошептала я, — сына забрал, поговорил, успокоил. А я с мыслями собралась. Для меня это очень много значит — получить передышку. В конце концов, у меня есть тяжёлая артиллерия, которая всегда поможет и с шашкой наголо примчится. Олег просто ещё не понял, что так, как раньше, больше не будет. Спасибо тебе за всё.

— Ты будто прощаешься, Мила! — взорвался Марк. — Я не собираюсь отсиживаться в кустах! Ты слишком много для меня значишь, чтобы я просто взял и отошёл в сторону! Но даже если б и не так, я б всё равно не отступился. Это низко и подло — равнодушно проходить мимо тех, с кем ты знаком и кто попал в беду.

— Это не беда, Марк, — слабо улыбнулась я ему. — Это просто житейские обстоятельства. Не очень красивые, что поделать. Всё утрясётся. Пойдём домой? Граф и Лайтик замёрзли.

Он не стал возражать, но по тому, как вышагивал, как хмурил брови, я поняла, что этот мужчина не отступится. И какая-то волна нежности поднималась в груди. Я её подавляла, но она всё равно выходила из берегов и накрывала меня с головой.

Уже в собственной квартире Марк снова попытался уговорить нас с Андреем остаться, но сын меня поддержал.

— Мы домой, — мотнул он головой и упрямо сжал губы. — Если сейчас сдадимся, то всё. Можем и без ничего остаться. А дальше будет видно.

— Ну, хорошо, — сдался Марк, — но если что — в любое время суток. Приходите, звоните. Мила, дай мне слово.

— Я даю слово, — кивнула ему и попыталась улыбнуться. Губы разъезжаться в стороны не очень хотели.

Боялась ли я? Да. Потому что мужчина, что засел в моей квартире, уже не был знакомым и понятным. Скорее, мутным и противным, способным на нечто бесчестное.

— Пойдём, я покормлю тебя, — сказала я сыну, как только мы пришли домой.

Ночь. Ребёнок полдня голодный. Все эти разборки с Олегом так некстати… А потом я подумала: они хоть когда будут не ко времени. Нет такого дня, такого времени суток, когда я была бы готова к схватке, к выяснениям отношений, которых уже нет и быть не может. Все эти ссоры опустошают. И с каждым разом отпадает ещё один пласт хороших воспоминаний, когда мы были семьёй.

Я ведь считала, что у нас хорошая семья. На поверку вышло — золотой божок на глиняных ножках.

На кухне — самый настоящий срач. Другого слова не подберёшь. Грязные тарелки, крошки от хлеба… Хорошо хоть не всё съел почти бывший муж.

Сын хмуро смотрел, как я убираю со стола и сгружаю в раковину грязную посуду.

— Он что теперь, нахлебник? — поинтересовался он.

— Я с этим разберусь, — пообещала я, — ешь давай и спать. Завтра новый день. Что-нибудь придумаю.

— Тут только одно поможет: кухню на замок и холодильник. И то не факт. Он ведь как левый пассажир сейчас себя ведёт.

Андрей уже почти доел, когда его осенило:

— А давай мы будем у дяди Марка питаться? Ну, купим продукты, дядя Марк тоже. А то Катя жаловалась, что дядя Марк плохо готовит и она тоже. Ещё не научилась. Да её и учить некому было. Я, между прочим, ел. Катя мне бутерброды делала!

Понятно, что бутербродами Андрюху не накормить. Но так его эта мысль захватила, что у него даже лицо просветлело.

— Я подумаю, — не стала его огорчать.

Как-то это «мероприятие» виделось мне не слишком перспективным. Марка никто об этом не спрашивал, а я как-то даже представить не могла, что предлагаю это. Всё равно что навязываться. Он, конечно же, отказать не сможет. Устраивать из дома столовую для страждущих — так себе удовольствие.

Сын отправился к себе, я — на диван в большую комнату. Но не успела я устроиться, как ко мне пожаловал Олег.

— Давай поговорим, — стоял он в проёме и пытался улыбнуться. — Мы ж не чужие люди, Милан. У нас сын растёт. Ну, виноват, болван, исправлюсь. Ну, что ты такая, как неродная?

Он сделал шаг вперёд.

— Не подходи, — выставила я вперёд руки, понимая, что почти беспомощна и не смогу ничего противопоставить мужчине, который сильнее меня.

— Да не бойся ты, — крутнул головой недовольно Олег, — не трону я тебя. Я всего лишь поговорить хотел. Все ошибаются. Оступился и я. Раньше ведь ты прощала мне всякие обиды, недоразумения…

— Ты считаешь измену недоразумением? Это предательство, а не какая-то бытовая размолвка. Я не хочу с этим мириться. И зря ты вернулся.

— Ну, зря не зря, а это и мой дом тоже. И уходить отсюда я никуда не собираюсь. И вообще я взял отпуск, — заявил он торжественно. — Взял, так сказать, паузу. И, возможно, ты подумаешь хорошенько — и всё у нас наладится в конце концов.

С этими словами он ушёл, а я без сил сидела на диване. На плечи будто стена каменная рухнула.

Вымотает все нервы. Будет изо дня в день доставать. И я пока что не знала, что делать.

Глава 35

Проснулась рано — до будильника. Приготовила завтрак на двоих — быстро и по минимуму. Сына подняла в школу, сама