Восстановленная - Джеймин Ив

— Ты готова к этому, Солнышко?

— Да. — Без сомнений.

Он протянул руку и провел по моей щеке, прежде чем провести большим пальцем по моим губам.

— Я знаю, что ты — девственница, но я не способен быть нежным. И я даю тебе последний шанс уйти.

Это предложение дорогого стоило, и я инстинктивно поняла, что он никогда никому такого раньше не предлагал.

Мои следующие слова сорвались с языка, потому что я была взволнована. И так возбуждена, что подумала, что могу умереть от напряжения, скручивающего желудок.

— Просто… сделай так, чтобы мне было хорошо.

Никакого давления, Зверь. Но… на самом деле, очень много давления.

Пламя исчезло с нашей кожи, и один из нас был гораздо более обнаженным, чем другой. Я потянулась к нему, но он остановил меня, дернув бровью, его сила удерживала меня в неподвижности.

— Ты не очень-то хорошо умеешь подчиняться, волчонок. — Грохот его голоса заполнил мою голову, и я была в отчаянии, что через секунду он заставит меня умолять.

— Тень, — проворчала я.

Он отпустил меня в тот же миг, и я рухнула в его объятия; он поймал меня и притянул к себе так быстро, что у меня закружилась голова. Я не была готова, когда его губы прижались к моим, и, не раздумывая, я открыла рот и позволила ему войти. Мы не боролись, как в прошлый раз, никакой борьбы за доминирование. Сегодня вечером Тень была альфой, и мы оба это знали. Моя волчица не волновалась, я почти не ощущала ее присутствия, поскольку она уступила мне лидерство.

Это было человеческое дерьмо, и ей было неинтересно.

Пока мы целовались, руки Тени скользнули по моей голой заднице, а затем он снова начал играть с моей сердцевиной, будто она принадлежала ему. И сегодня он вроде как так и сделал. Когда он ласкал мой клитор, я уже была такой влажной и возбужденной, что едва он коснулся, как я застонала, а через секунду уже была готова кончить, но он отстранился как раз в тот момент, когда мое дыхание стало заметно тяжелым.

— Пока нет, Солнышко, — пробормотал он. — Ты такая чувствительная. Давай посмотрим, как все пройдет, если ты немного наберешься сил.

Мне хотелось плакать.

— Тень, я готовилась к этому годами. Тебе не нужно затягивать.

Он заставил меня замолчать поцелуем — таким яростным, что губы заныли, — и я прижалась к нему, отчаянно ища разрядки. Но его сила остановила меня.

— Позволь мне, — прошептал он, и в тот же миг нас разъединила его сила: меня отбросило через всю комнату, прижав к стене. Он не сделал ни шага — все за него делала энергия. Полностью в его власти, я следила, как он приближается. Я висела на пару футов над полом, так что наши глаза были почти на одном уровне. Подойдя ближе, он протянул руку за голову и стянул с себя рубашку.

Медленно.

Мучительно медленно, давая мне возможность рассмотреть все, что он делал. Я видела его тело и раньше, но моя память не сохранила его рельефных, бронзовых, мускулистых и покрытых татуировками форм. Он был настоящим произведением искусства, покрытым самыми невероятными движущимися изображениями. Совершенство, скрывающее темную душу, которой я хотела обладать.

Эта ночь стоила всего.

Когда он снял рубашку, то оказался передо мной и, наклонившись, взял то, что хотел, прикусив мои губы, прежде чем провести губами по моей щеке, а затем вниз по подбородку. Он лизал и посасывал мою кожу, и я застонала, напрягаясь в том месте, где его сила прижимала меня к стене. Мои руки и ноги были связаны невидимыми путами, и я едва могла пошевелить бедрами, чего мне отчаянно хотелось, чтобы снять нарастающее напряжение.

Он не позволил мне прикоснуться к нему, и опять же, он был инициатором удовольствия; это было почти невыносимо для моего мозга и тела. Когда он захватил один из моих сосков зубами, нежно прикусывая, а затем грубее, мой стон стал громким, когда я изогнулась в разрешенном мне небольшом движении.

Тень переместился на другой сосок, я была такой влажной, что мое возбуждение стекало по бедрам.

Я была чертовски не готова к встрече с ним.

— Пожалуйста, — умоляла я.

Он издал мрачный смешок у моей груди, снова захватывая мой сосок, и, черт возьми, этот парень знал, как пользоваться своим языком.

Он должен быть зарегистрирован как какой-нибудь вид оружия.

Один оргазм от стимуляции сосков определенно будет у меня в ближайшем будущем, если он не остановится.

Пожалуйста, не останавливайся.

Но, конечно, этот ублюдок добился бы своего в стремлении довести меня до самого сильного оргазма в моей жизни. Он, вероятно, добился бы успеха, даже если бы это было всего лишь призрачное напряжение, нарастающее у меня внутри.

Пока он прокладывал дорожку из поцелуев вниз по моему телу, мои глаза чуть не закатились, и я снова боролась с его хваткой, отчаянно пытаясь пошевелиться.

— Твои слова говорят «подчиняюсь», но твое тело этого не делает, — пророкотал он, целуя мое бедро, его язык скользил по моей чересчур чувствительной коже. — Мне нужно, чтобы ты старалась сильнее, Солнышко.

Я всхлипнула, но заставила себя оставаться неподвижной, чувствуя каждое движение его твердого, великолепного языка по моему телу. Он скользнул вниз по моим бедрам, оставляя влажную дорожку, и я была слишком возбуждена, чтобы сейчас о чем-то думать. Мое тело дернулось, когда он подул на мой клитор. Может ли клитор дрожать? Это был вопрос всей моей жизни, на который мне нужен был ответ, потому что если нет, то что, черт возьми, как это происходило? Гребаная самба?

Крик вырвался из моей груди, когда он скользнул по моей сердцевине, снова задев клитор, и это было не более чем дуновение воздуха. Я была в таком отчаянии, что у меня вырвался стон. Это была пытка. Пытка в буквальном смысле.

Но сейчас я бы не ушла ни за что на свете, даже за всю гребаную власть в мире.

Он снова задел меня, и я изогнула бедра так, что едва не уткнулась вагиной ему в лицо. Он запрокинул голову.

— Непослушный волчонок, — прорычал он.

Его сила ударила меня сильнее, вжимая в стену, так что я буквально не могла пошевелиться. Как раз в тот момент, когда я была готова сорваться с катушек, потому что это было неприятное ощущение, его пальцы раздвинули мои складочки, и он лизнул меня по самому краешку. Тепло его языка, скользившего по моему клитору, заставило крик сорваться с моих