Прекрасные тела - Лора Каннингем

Когда-нибудь она бы хотела нарисовать этот вид, хотя он и казался ей несколько враждебным. Освещенные небоскребы в ночи — словно вертикальные штрих-коды. Высокие здания, заоблачные цены.

— Сейчас их освещают не так ярко, — заметила Джесси. — Видимо, экономят электричество.

Она заговорила о том, как бы ей хотелось сделать материал об этих «башнях Дарта Вейдера», об этих пожирателях энергии с наглухо закрытыми окнами. Такие окна создадут большие трудности, если вдруг веерные отключения докатятся до восточного побережья.

— Пожалуйста, обойдемся без социальной озабоченности, — взмолилась Нина. — Мы ведь собрались, чтобы чествовать будущую мамашу, так что не надо про веерные отключения, ладно?

В другой вечер они, вероятно, начали бы обсуждать различные кризисные ситуации на родине и за рубежом, кто-то бы даже предложил составить петицию против уничтожения тропических лесов, «легких планеты». Конечно же, они стали бы критиковать президента, мэра и шумно волноваться по поводу экономики. Но сегодня все было иначе, сегодня они объединились, чтобы отпраздновать личное достижение: Клер, первая из подруг, станет матерью.

Они всю осень до хрипоты спорили о политике, отстаивая свои взгляды. Лисбет часто поддерживала природоохранные организации, а Марта призывала подруг перечислять средства ее любимым благотворительным фондам. Но сегодняшний вечер они решили посвятить делам личным, а потому все разговоры были о Клер, ее беременности и других вещах, имеющих отношение к «повестке дня». Поэтому теперь подруги сосредоточились на двух моментах: на появлении Клер, которого они ждали с нетерпением, и на приходе Марты, которого они жутко боялись. Они не знали, кто появится раньше. Нине и Джесси даже не пришлось объяснять Лисбет, почему не удалось обойтись без Марты.

— Я знаю, вы были вынуждены ее пригласить, — сказала Лисбет.

Заметив карточки на столе, она быстро отодвинула свою подальше от Мартиной и положила ее рядом с предполагаемым местом Клер. Лисбет не терпелось увидеть Клер. А что если беременность подруги предвещала ее собственную? Разве это было бы не чудесно — ребенок от Стива? Лисбет так хотелось рассказать Клер о встрече в метро, о подтверждении, полученном от Стива, и о том, что высшие силы благословляют их союз. Клер бы это поняла.

— Могу я выкурить сигарету, пока Клер еще не пришла? — спросила Лисбет.

Нина и Джесси смотрели на нее во все глаза:

— Ты с ума сошла?

«О господи, — подумала Лисбет. — Видно, придется снова забираться на пожарную лестницу». Она уже сбегала туда в прошлый раз, соврав, что ей надо подышать свежим воздухом, хотя на самом деле ей хотелось только одного — покурить. Теперь она не без удовольствия вспоминала, как, стоя под дождем в полном одиночестве, выкурила три сигареты подряд, чтобы набраться сил для возвращения под табличку «Не курить». О, как здорово было чувствовать на языке вкус крепкого табака, все равно что вдыхать в себя саму Францию…

— Клер курит, — как бы между прочим сказала Лисбет, пытаясь защититься.

— Раз в год, — отрезала Нина.

— Я уверена, сейчас она вообще не курит, — добавила Джесси. — Какое счастье снова ее увидеть!

Последняя фраза была встречена с воодушевлением: подруги хором заговорили о том, как их удивило столь длительное отсутствие Клер. Вот уже несколько месяцев, как она совершенно исчезла из поля зрения, почти не отвечала на звонки и всячески уклонялась от разговоров о мужчине, о ребенке, обо всем. Все, кроме Нины, принялись нервно поедать овощи, пытаясь с помощью вкусовых ощущений заглушить тревогу ожидания.

— А мне Клер сказала, что все нам расскажет, — промолвила Лисбет. — Просто это не телефонный разговор.

— Я обещала ей не устраивать из этой вечеринки бэби-шауэр, — торжественно произнесла Джесси, — но ей ведь столько всего нужно…

Она указала на колыбель, уже наполовину загруженную подарками в блестящих обертках, и достала оттуда единственную незавернутую вещицу: мягкого, уютного игрушечного барашка. Джесси повернула заводной ключ в отверстии на его животе, и барашек тут же издал жалостливое «бе-е», а потом еще и «запел»: «Бе-е, бе-е, барашек, бе-е, бе-е, где ты был?»

— О господи…

Женщины переглянулись. Назойливая песенка, звучавшая так механически, словно предупреждала их: «Все это происходит в реальности. У Клер… будет ребенок».

Подруги сошлись на том, что история довольно странная, ведь Клер меньше всех годилась на роль матери.

— Может, мы теперь все обзаведемся детьми? — предположила Лисбет.

— Нет, — ответили Джесси и Нина.

Затем Лисбет и Нина принялись выспрашивать у Джесси, что именно говорила ей Клер, когда наконец согласилась прийти на вечеринку.

— Она такая загадочная, — сказала Джесси. — Мне ничего не удалось от нее добиться, кроме фразы: «Знаешь, я ужасно располнела».

— Да не могла она располнеть, — возразила Нина.

— А хоть бы и так? Ничего, войдет в норму после родов, — добавила Лисбет.

— Да? Зато вот я никак в норму не войду, хотя еще не рожала, — призналась Нина. — Мне даже после простого обеда не удается войти в норму.

Раздался звонок. Нина и Лисбет инстинктивно потянулись за своими мобильниками, словно за пистолетами. Джесси чуть не поранилась, бросившись к старому телефону, висевшему на стене: звонил именно он. Возможно, это Джесс. Он сказал — позвонит в восемь часов, но что если он не дождался назначенного времени?.. О господи, нельзя же весь вечер волноваться из-за какого-то звонка. И потом, она это уже пережила. Джесс там, в Колорадо, вдали от нее, причем не только в географическом смысле: он сейчас находится в сумеречной фазе сексуальных переживаний, печально известной как «посткоитальное отчуждение». Многие мужчины на этом этапе исчезают навсегда.

«Я это уже пережила, пережила», — заклинала себя Джесси, делая глубокий выдох перед тем, как взять трубку. Стремясь подбежать к телефону раньше, чем включится автоответчик, она пребольно ударилась коленом о холодильник.

В трубке послышался какой-то скрежещущий грохот: нет, звонили не из Колорадо, а из чрева нью-йоркского метро. Джесси даже расслышала привычное: «Двери закрываются. Отойдите от края платформы».

А вот разобрать, что говорит Сью Кэрол, оказалось куда сложнее. Ее голос звучал так, словно бы она пыталась не заплакать. Между пугающими паузами и всхлипами слышалось: «Я не знаю, где я…»

— С тобой все в порядке, ты доберешься, все будет хорошо, — увещевала ее Джесси.

Она крепко прижала трубку к уху, пытаясь расслышать подругу и давая ей указания. Две другие женщины, ощущая напряженность ситуации, подобрались поближе к Джесси.

— Что с ней? Что случилось? — шепотом спрашивала Нина. — У нее неприятности?

— Просто садись на следующий поезд до центра… Да, до центра, а выходи на Восьмой улице… Да, все будет в порядке. Ты уже близко. Тебя теперь и слышно лучше.