Добродетельная женщина - Лиз Карлайл

— Что вы сказали, Делакорт? — переспросила она натянутым тоном.

Дэвид выпрямился и повернулся к ней.

— Доки и их окрестности — опасное место, и здание миссии не может считаться надежным убежищем. Двоих женщин уже убили, и нет никакой уверенности, что бандиты на этом остановятся.

— Но при чем здесь штат миссии?

Делакорт чувствовал недовольство в ее голосе, но вопрос был слишком серьезным, чтобы оставить его без внимания.

— Меня восхищает твоя преданность делу, но тебе больше не стоит работать с этими несчастными женщинами. Это становиться слишком рискованным.

Сесилия усмехнулась. Делакорт увидел в ее голубых глазах ледяные искры и понял, как бестактно прозвучали его слова.

— Рискованно? — переспросила она. — По-вашему, милорд, если я богата и имею титул, значит, меня надо беречь больше, чем Мэри и Китти?

— Я этого не говорил, Сесилия, — буркнул он и, отвернувшись, сердито ткнул кочергой в горящие угли.

— Не говорили, — голос ее дрожал от гнева, — но подразумевали. Значит, вы считаете мою жизнь более ценной, чем жизнь этих женщин?

«Конечно, глупенькая! — хотел крикнуть Делакорт. — Ты для меня дороже всех сокровищ мира!»

Но он не мог ей этого сказать, выразив словами те чувства, что комом подступали к горлу.

Безмолвно стоя словно истукан, он смотрел в пылающий огонь, так сильно сжимая в руке кочергу, что ногти впивались в ладонь. Сесилия тем временем взволнованно расхаживала по гостиной.

— Ты больше не должна ходить на Пеннингтон-стрит, — тихо проговорил Дэвид. — Я сейчас возглавляю миссию, и это мой приказ.

— Но почему? Ты ищешь предлог, чтобы отделаться от меня?

Отделаться от нее? Боже правый! Делакорт был уверен, что ему уже никогда от нее не отделаться — с тех самых пор, как их губы впервые слились в поцелуе.

— Отвечай же, Делакорт! Отвечать? Хорошо, он ответит!

— Ты дочь знатных родителей, у тебя благородное воспитание, Сесилия. Не будь же такой упрямой, послушайся меня!

— Благородное воспитание? — удивленно переспросила Сесилия.

Он обернулся и увидел, что она стоит рядом с ним, решительно скрестив руки на груди.

— Именно так.

— Пожалуй, милорд, я расскажу вам историю большинства женщин, попадающих в миссию. — Грудь Сесилии взволнованно вздымалась от волнения. — Вы не хотите узнать, как они воспитаны? Да, у кого-то из них происхождение ниже, у кого-то выше, но поверьте мне — все они потеряли невинность не по своей воле.

— Я сейчас не настроен, выслушивать нравоучения, Сесилия, — произнес он угрожающим шепотом. Но Сесилия не собиралась умолкать.

— А мне безразлично, как вы настроены! Многие из этих девушек сначала работали служанками, горничными и продавщицами, иногда даже гувернантками. А потом их совратил мужчина — несомненно, считавший себя благородным джентльменом…

— Замолчи, Сесилия! — Дэвид вновь так сильно стиснул кочергу, что онемели пальцы. — Я не желаю этого слушать!

— Да, джентльменом, — повторила она, повысив голос, — который полагал, что имеет право брать все, что ему захочется. Вам, милорд, знаком этот сценарий, не так ли?

В висках Дэвида бешено застучала кровь.

— Не надо, Сесилия! — хрипло выдавил он, машинально взмахнув кочергой. — Ради Бога, не надо!

— Нет, скажите мне, Делакорт… — прошептала она. Глаза ее налились слезами. — Скажите! Как женщине сохранить свое доброе имя, если у нее нет заступников? Кто ее защитит? И кто поможет ей растить детей — разумеется, незаконнорожденных?

Безудержная ярость ослепила Дэвида. Он уже не понимал, что делает.

— Черт бы тебя побрал, Сесилия! — исступленно вскрикнул он. Кочерга, взметнувшись кверху, со звоном обрушилась на письменный стол. Изящный фарфоровый кувшинчик разлетелся на множество безобразных осколков.