Логово дьявола - Лилиан Харрис

— Ты нужна своему отцу. Мы собираемся прокатиться.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — Я направился к нему, жестом показывая, чтобы он вышел из комнаты, но он не двинулся с места.

— Машина ждет внизу, — подчеркивает он, и в его тоне появляется вспышка ярости. — Поторопись.

Мои внутренности сжимаются, скручиваясь от таящейся вокруг опасности.

Куда я могу ехать? В клуб? Опять? Нет. Я не могу.

Мое дыхание участилось, в сердце поселилась боль, в глазах появилась влага.

— Я не оставлю Робби одного. — Я подавляю слезы.

— Элисон внизу. Пойдем, пока я не застрелил этого чертова ребенка.

— Аида? — шепчет Робби, протирая глаза и садясь.

— Все в порядке, милый. — Я бросаюсь к нему, укладывая его обратно. — Спи. Я скоро вернусь. — Я глажу его по щеке, и он улыбается.

— Я пойду. Хорошо? — говорю я Дрю. — Дай мне несколько минут, чтобы одеться.

— Нет. Тебе это не понадобится. — Он выходит вперед как раз в тот момент, когда глаза Робби вспыхивают от резкости этих слов.

Робби дико уставился на него.

— Не уходи, Аида, — умоляет он, вцепившись в мое запястье. — Я боюсь.

— Заткнись, малыш. У нас есть взрослые дела. Иди спать и мечтай о пони или еще о какой-нибудь ерунде.

— Я люблю тебя, Робби. Я попрошу мисс Греко подняться и побыть здесь с тобой, хорошо?

— Хорошо. — Слезы блестят в его глазах. — Я так тебя люблю, — плачет он, прыгая ко мне на колени, и я обнимаю его так крепко, как только позволяют мне мои руки, болезненные эмоции подкатывают к моему горлу. Я глотаю их. Я не хочу, чтобы он видел мой страх. Его достаточно. Он не должен нести мой. Ему и так досталось больше, чем любому ребенку, и я не хочу усугублять это.

Я укладываю его обратно, поплотнее укутываю одеялом, когда его глаза застилает беспокойство.

— Все в порядке. Я обещаю. — Но когда я подхожу к шкафу и смотрю на него, то понимаю, что не избавила его от тревоги. Она все еще присутствует на его лице.

Обувшись в кроссовки, я спешу обратно к нему и целую его в щеку.

— Я люблю тебя. — Бросив на него последний взгляд, на лице у меня появляется самая сложная ухмылка, которую мне когда-либо приходилось делать, я выхожу за дверь, надеясь, что не оставила его навсегда.

Мы спускаемся вниз, где у подножия лестницы нас поджидает вышагивающая мисс Греко.

— Что происходит? Куда ты ее ведешь?

Маттео.

У меня текут слезы, и я не могу заставить их остановиться.

— Позаботься о Робби, — говорю я ей. — Он напуган.

— Пойдем! — кричит Дрю, хватая меня за руку, когда я оглядываюсь на нее.

Слезы скользят по ее щекам, и в ее глазах я чувствую страх, как будто он мой собственный. Она думает, что я вернусь туда, и, наверное, она права. Мои руки дрожат, как и все тело, когда меня вытаскивают за дверь и усаживают в черный внедорожник. За рулем сидит незнакомый мне водитель.

Дрю надевает мне повязку на глаза и мешок на голову, а затем бросает меня на холодное сиденье. Один из моих худших страхов подтвердился: Я возвращаюсь туда.

Мое задыхающееся дыхание вырывается наружу, тяжелое, как стук моего сердца. Дверь захлопывается, и спереди доносится его голос.

— Не думай о побеге. Если ты это сделаешь, твой отец приказал мне застрелить ее и мальчика. И твоего парня тоже.

— Я бы этого не сделала, — говорю я шепотом.

Машина набирает ход.

— Как вы все могли сделать это и смириться? — Мой вопрос прозвучал раньше, чем я успел его задать.

— Мы делаем то, что должны делать, чтобы выжить.

— Это то, что ты говоришь себе?

Он больше ничего не говорит, пока мы едем, и мне остается только ждать, когда начнутся мучения, когда мы приедем.

Машина трясется перед поворотом направо, а затем останавливается. Двери открываются, затем открываются и мои, когда он сжимает мое предплечье.

— Пойдем. Мы приехали.

Я вылезаю, под ногами все те же мелкие камешки, которые я слишком хорошо помню. Дрю затаскивает меня внутрь и тащит вниз по лестнице, пока музыка не стала царапать мою кожу. Я не снимаю повязку с глаз, не в этот раз. Но он снимает ее, засовывая сумку и повязку в карман.

— Боже мой... эти дети. Они такие маленькие. — Я фыркнула. — Монстры. Все вы.

— Я не занимаюсь этим дерьмом, — говорит он мне, как будто это его в какой-то мере оправдывает.

— Но ты этому не помешал.

— Как скажешь, сучка. Следи за своим языком. На этот раз твоего парня здесь нет, чтобы защитить тебя.

Дрожь пробегает по моему телу, когда он подводит меня к черной двери, на этот раз другой. Когда она открывается, меня встречает высокая красивая женщина.

— Я сама, — говорит она ему. Он отпускает меня и уходит.

— Пойдем, у нас мало времени. Твоя одежда в ванной. Я сделаю тебе прическу и макияж после того, как ты оденешься.

Я отступаю на шаг, обшаривая глазами помещение, похожее на гардеробную. Два зеркала от пола до потолка с одной стороны, вешалка для одежды в углу, черный кожаный диван у другой стены. Там же стоит туалетный столик со всевозможной косметикой.

— Кто ты? Почему я здесь? — В животе у меня все бурлит и бурлит, легкие становятся все более тугими.

— Я — Дестини. Сегодня вечером ты будешь участвовать в шоу, так что поторопись, пока босс не разозлился на тебя. Поверь мне, тебе это не нужно. — Ее длинные, блестящие черные волосы спускаются до поясницы.

— Шоу? Что за шоу?

Она смеется.

— Ты новенькая, да? Ну, один совет... — Она хлопает меня по плечу, ее серые глаза подведены толстым рядом черной подводки на верхнем веке. — Делай все, что они говорят. Ты же хочешь угодить хозяину. — Она закатывает глаза и идет к туалету, затачивая карандаш для глаз.

— Кто такой хозяин?

Мне даже не нужно спрашивать. Я и так знаю.

— Агнело, конечно. Фаро — босс, начальник, но Агнело — тот, кто управляет здесь всем и всеми.

— А это шоу? Мне придется с кем-то заниматься сексом?

— Угу. Так что давай, иди одевайся, пока они не пришли сюда и не вышли из себя.

Моя голова яростно трясется, кожа становится липкой. Я борюсь с желанием бежать, идти куда угодно, только не туда, но я не могу.

— Мне жаль, милая, но у тебя нет выбора. — Она пожимает плечами, а я смаргиваю слезы, понимая, что она права.