На обломках счастья - Татьяна Александровна Захарова

Я успела доесть второй пирожок, когда появился водитель. Арон представил нас друг другу. Патрик вежливо кивнул, устраиваясь за рулем, и нажал клаксон. Солдаты начали торопливо прощаться с друзьями и соратниками и забираться в кузов.

- Угощайтесь, - предложила я, протянув кулек с пирожками.

- Благодарю, пани Гаррах, - произнес Патрик. И не удержался от искушения: в два приема проглотил пирожок. И только вытерев руки, просигналил ещё раз. И спустя минуту мы уже двигались в сторону выезда из Куштейна.

Арон ненавязчиво расспрашивал Патрика об устройстве самоходки, воспринимая её как большой артефакт. Впрочем, возможно он и прав. Под их мерную речь я вскоре задремала, устроив голову на его плече. Хотя вроде бы и не устала сегодня всерьез. Несколько раз просыпалась на остановках, один раз решила тоже прогуляться до дамской комнаты на постоялом дворе.

К семи часам вечера мы уже заезжали в предместье Нордмана. Ещё минут через пятнадцать, Патрик остановил машину возле своеобразного автовокзала. От него до коттеджа Сильвии было несколько кварталов. И Арон решил нанять фиакр, чтобы не блуждать в потемках по городу.

Дом тети на какой-то момент мне показался необитаемым: ни в одной комнате не горел свет. Но в скором времени я поняла, что это не так. Сильвия заметила нас из окна и торопливо открыла нам дверь.

Обнялись уже в коридоре. Сильвия судорожно вздохнула, словно с трудом сдерживала слезы, и поспешно отстранилась. Поздоровалась и с Ароном несколько сконфуженно. Пана Тадеуша мы заметили не сразу из-за темноты. Познакомившись с ним воочию, я все-таки спросила.

- А почему в доме так темно?

- Не хочу их провоцировать, - шепотом ответила Сильвия и потупилась. – Пусть лучше думают, что никого нет дома.

Я покачала головой, не понимая, почему за пару дней всё настолько ухудшилось. Или Лукаш рассказал мне не всё?

- Поедешь со мной в Куштейн? Там ты тоже сможешь открыть пекарню...

Сильвия так отчаянно закивала головой, что я поняла, что уговаривать её уже не надо.

- Что они тебе сделали? – выдавила я, подмечая, как судорожно тетя кутается в шаль.

- Не важно, - просипела она и все же расплакалась. Я обняла её и потянула в сторону кухни. Быстро разожгла печь и поставила чайник на плиту.

Тадеуш зажег несколько свеч, Арон же хотел включить магические светильники.

- Не стоит, - предостерег его пан Осинский. Вроде и негромко сказал, но весомо. И Арон не стал с ним спорить.

Глава 13

Ужинали мы при свечах. Разговор как-то не клеился. Сильвия подавленно отмалчивалась. И даже когда я предложила начать собирать вещи, молча кивнула и направилась в спальню.

Попыталась расспросить Тадеуша, но он подробностей не знал. Сказал, что когда нашел Сильвию в пекарне, она уже была в расстроенных чувствах. А потом ещё один из редких посетителей хотел устроить скандал, но Тадеуш выпроводил его из заведения. После чего они закрыли пекарню и укрылись в коттедже.

- Дальше справитесь сами? – уточнил Осовски у нас перед прощанием. И дождавшись уверенного кивка Арона, начал собираться домой.

Я же присоединилась к Сильвии в спальне, чтобы помочь ей со сборами. Не выдержав гнетущего молчания тети, я спросила.

- Тебе, может, к целителю надо?

Сильвия покачала головой. Достала очередную сорочку из шкафа, расправила и тут же жестко смяла и отбросила в сторону.

- За что они так со мной?! – всхлипнув, спросила она в пустоту. - Я ведь никому ничего плохого не делала! Наоборот всегда старалась помогать...

Я обняла Сильвию крепко-крепко, и её, наконец, прорвало. Сквозь слезы она путано рассказывала, как её травили соседи, обвиняя в связях с врагом. Сначала только шепотки за глаза, но так чтобы она слышала обрывки. Она прислушивалась, озиралась, но тут же пыталась сделать вид, что её это не касается. Потом начали и в глаза кидать обвинения. А на этой неделе мужчины, словно сговорившись, стали оказывать ей недвусмысленные знаки внимания, напрашивались в гости, не воспринимая отказы всерьез. Причем приставали даже женатые паны, ничуть не стесняясь своих супружниц. Не удивительно, что это не ускользнуло от внимания местных сплетниц. Мужчины, естественно сразу ушли в «несознанку», мол, это она во всем виновата. И видимо, женщинам было проще и приятнее поверить, что это всё происки голубоглазой девки, которая сначала путалась с гильгенцами, а как их выгнали, так и на обычных горожан переключилась. Начались угрозы и требования свалить из Нордмана, ибо нечего честных мужей искушать.

Как Сильвия подозревала, камень в окно ей забросила одна из замужних пани. А вот погром устроил отвергнутый «поклонник», подговорив своих дружков. Вчера же... вчера она еле отбилась от позднего гостя, который пытался вломиться к ней в дом без приглашения. Причем она и на помощь звала, но никто не откликнулся. И полицией угрожала, и умоляла... Протрезветь помогла только увесистая кочерга в её руках. А сегодня утром на дверях пекарни у неё красовалась весьма красноречивая надпись. Она её сразу смыла, но... уже понимала, что это бесполезно. И завтра появится новая.

- А с чего всё началось? – тихо уточила я, поглаживая её по спине. – Точку отсчета помнишь? – Сильвия нахмурилась, и я пояснила. - Это всё очень похоже на целенаправленную травлю. Вспомни, никто к тебе не приходил с предложением продать дом или пекарню?

Почему мне пришла такая идея в голову я даже не поняла. Вся картина не выходила из рамок обычной людской озлобленности после войны. Но что-то цепляло внимания. Сильвия весьма привлекательная женщина, но она была такой всегда. Да, после истории с гильгенским офицером, ей могли присвоить ранг легкодоступной. Но тогда бы всё это произошло гораздо раньше. Зачем было выжидать несколько месяцев?

Сильвия глубоко задумалась над моими словами.

- Как-то с месяц назад пришла ко мне одна уважаемая пани... – неуверенно начала женщина. И в этот момент чуть слышно скрипнула дверь: в спальню заглянул Арон.

- Я могу к вам присоединиться? – мягко поинтересовался мужчина. Тетя смутилась, осознав, что мой муж частично слышал наш разговор, но всё-таки кивнула.

Вскоре из дальнейшего рассказа начала складываться более ясная картина. Некая пани Дадлез ещё до войны была довольно уважаемой замужней дамой. У них с мужем была собственная корчма, которая приносила неплохой доход. Во время оккупации харчевня также процветала. Но