На горизонте – твоя любовь - Нетта Хайд

– Неадекватная женщина, – шепчу себе под нос, направляясь следом за ней, не снимая одежды.

Я плыву за ней с желанием схватить хоть за что-нибудь, что удастся достать, оттащить обратно на берег и объяснить, что она может заболеть в ледяной воде. Но эта чокнутая ни за что не станет меня слушать. Она умеет только сопротивляться, затыкать меня и пыхтеть своей ненавистью. Посмотрим, насколько ее хватит.

Проплыв почти половину расстояния, Тея переворачивается на спину и смотрит на ночное небо.

– Не надоело еще за мной бегать? – спокойно спрашивает, при этом учащенно дыша и глотая воздух.

– Нет.

– А уже должно было бы, Хантер, – говорит она, гребя руками. – Я не вернусь к тебе. Мне плохо с тобой.

– Настолько плохо, что ты каждый раз дрожишь в моих руках? – спрашиваю, подплывая ближе, но она переворачивается на живот и плывет дальше.

– Настолько, что тошнит от тебя.

– Изъезженная фраза, – говорю, преграждая ей путь и рассматривая стекающие с ее носа капельки воды. – Придумай что-то более правдоподобное, ангел. Или ты снова захотела мятный поцелуй, но уже без конфеты?

– Что бы я ни сказала, ты все равно найдешь к чему докопаться и решишь убедить меня в том, что я не права, Хантер, – отвечает она, проводя ладонями по поверхности воды. – Поэтому впредь я буду молчать.

– Я быстрее поверю в то, что сейчас океан исчезнет, чем в то, что ты будешь молчать, – усмехнувшись, отзываюсь я.

Она молчит, продолжая легкими движениями удерживаться на воде.

– Ты не сможешь долго держаться, – делаю первую словесную провокацию, но она никак не реагирует, продолжая держать рот закрытым, а глаза – направленными на меня. – Я ведь выведу тебя из себя, ангел, – говорю, следя за ее выражением лица. – Всего одним действием я развяжу твой язык, – делаю вторую словесную провокацию. Она всего лишь хмыкает, продолжая уверенно держать свою маску.

«Окей, слова не работают, переходим к действиям. Я предупреждал».

Я подплываю ближе и, схватив ее за талию, прижимаю к себе, ощущая через мокрую футболку дрожь ее тела.

«Здесь совсем не тепло, а эта умалишенная ходит по тонкому лезвию, рискуя после двухдневного отдыха отправиться на месячный больничный. Идиотка».

– Ты придурок?! Мы сейчас утонем! Отпусти меня, – кричит она, упираясь ладонями в мою грудь.

Ночь окутывает нас, и легкие волны океана касаются наших тел. Ее крик разрезает тишину, а я не могу удержаться от смеха, понимая, как легко довести ее до такого состояния.

– Вот и все, ангел. Ты не умеешь долго молчать. А рядом со мной тебе делать это еще труднее.

Она вздыхает, будто сдаваясь, и шепотом отвечает:

– Это вынужденная мера.

Я смотрю на нее, и мой взгляд падает на ее рот, замечая, как подрагивает ее подбородок.

– Остановись, Тея, – шепчу в ответ, стараясь достучаться до нее. – Просто расслабься, так тебе станет теплее.

Она расслабляется, но продолжает держать ладонь на моем сердце, словно проверяет, есть ли оно еще или уже исчезло, оставив после себя пустой, залитый свинцом сосуд.

– Милли ждет выполнения задания, – говорит она, устремив взгляд на свою руку, и еле слышно добавляет: – и тебя.

– Мне плевать на всех, Тея. На всех, кроме тебя. Как ты не поймешь? – говорю я, думая, что это может сойти за очередное признание моих чувств к ней, и слегка ослабляю хватку на ее талии.

– Мне плевать на тебя, Хантер! Как ты не поймешь?! – саркастично отвечает она, пародируя меня, а затем выскальзывает из моих рук и уплывает.

Я откидываюсь на спину, всматриваясь в бездонную глубину ночного неба, и размышляю о том, что однажды мне, возможно, надоест бороться за то, что, похоже, важно лишь для меня.

В голове вертятся слова Мэддокса – быть может, он прав, и я действительно обманываю себя, убеждая, что между нами еще что-то возможно.

Когда было так, чтобы человек, любящий другого и проявляющий к нему внимание, автоматически завоевывал взаимность? Возможно, такие случаи и существуют, но в нашей ситуации, кажется, все происходит иначе. Если мои усилия донести до нее мысль о том, что нам суждено быть вместе, оказываются недостаточно убедительными, то, может, мне стоит перестать пытаться и отпустить ее?

Возможно, если я перестану уделять ей внимание, истина быстрее дойдет до нее. Парадоксально, но иногда кажется, что чем меньше мы цепляемся за то, что считаем важным, тем быстрее это приходит к нам само по себе, без лишнего напряжения и борьбы.

Но прежде чем попробовать отказаться, мне нужно вернуть на берег эту чокнутую, поэтому я плыву за ней, добираясь до рыбацкой лодки.

На слани разбросаны пустые жестяные банки и стеклянные бутылки, но отсутствуют какие-либо звуки или голоса. Тея с легкостью забирается на нее с помощью рукоятки, прикрепленной к борту. Она исследует пространство лодки в поисках предмета, который можно забрать как доказательство выполнения задания. Среди рыболовных сетей и пустых ящиков она достает фляжку и, высоко подняв, показывает мне как подтверждение своего успеха.

– Нашл… – она не успевает договорить, потому что поскальзывается и падает, не схватившись ни за что. – Ай!

Я взбираюсь следом за ней, используя ту же рукоятку. Быстрым шагом направляюсь в ее сторону и сажусь перед ней на колени.

– Где болит? – спрашиваю, встревоженно смотря на ее нахмуренное лицо. – Тея?!

– Нога, – шепотом говорит она, потянувшись рукой к своей ступне.

Я опускаю взгляд вниз, замечая кровоточащую рану и торчащий осколок, который стал причиной ее резкой потери равновесия. Устроившись удобнее, я подхватываю ее ногу и закидываю к себе на бедра, желая помочь.

– Не трогай, – просит она, подтягивая ногу к своей груди. – Я сама.

– Тея, хватит быть сильной, – пресекаю ее попытку, крепко обхватывая ее лодыжку ладонью и оттягивая обратно, чтобы она не смогла вырваться из моих рук.

Когда я убираю руку, мой взгляд застревает на месте, которое я только что держал. Там виднеется какой-то странный, едва заметный при свете луны шрам. На мгновение я замираю, вспоминая шрамы на ее спине.

Что с ней произошло? Почему она не рассказывала мне об этом, и почему, блять, я не замечал его раньше?

– Что это? – осторожно спрашиваю, проводя пальцем по коже.

– Ничего, – отпирается она, снова вырываясь из моей хватки, но я возвращаю ее ногу на место.

– Хорошо, Тея. Если ты не хочешь рассказывать сейчас – окей, – заверяю ее в том, что не буду лезть под ее кожу.

Если она сейчас ко всему относится резко –