Красная шапочка для босса - Алёна Амурская

Из-под толстого одеяла выползает большая мужская ладонь с породистыми крепкими пальцами. Она уверенно и как-то ободряюще сжимает моë колено.

Я шокированно таращусь в темное лицо под цветастым платком. Оттуда на меня пристально смотрят глаза...

... но это не глаза моей бабы Ревы!

Это серые, светло-серые глаза Максима Волчарина.

Глава 35. Под кроватью

Поверить не могу...

Волчарин здесь!

В бабушкином платке и на ее кровати. Смотрит на меня так, будто готов одновременно и схватить меня в охапку, и... ну, не знаю... сожрать, что ли.

Я изумленно приоткрываю рот с опрометчивым решением заговорить, но мой босс опережает меня звучным шепотом сквозь зубы:

- Под кровать! Живо.

Его интонации давят на меня властным приказом буквально на физическом уровне. Ему невозможно не подчиниться - столько там мужской силы и тяжеловесной уверенности. Невероятная у него энергетика. Просто сумасшедшая!

Ей не тянет перечить, а хочется только блаженно подчиняться с одной лишь внятной мыслью...

Он здесь.

Он меня защищает.

Он решит все проблемы так, как считает нужным.

Господи... как же прекрасно ощущать безоговорочную убежденность в этом! Ведь интуиция просто захлебывается, нашептывая об этом, а нервы так и звенят от радостного доверия!

Так что рот я захлопываю моментально. И без лишних вопросов падаю на вязаный половой коврик. Реально падаю, иначе быстрее с моей больной ногой и не получится.

Локоть и коленку твердая поверхность чувствительно отшибает.

- Оййй, - вырывается тихое, и я заставляю себя быстро-быстро перекатиться под кровать...

... чтобы столкнуться там с другим живым телом!

- Долго соображаешь, Мариша, - недовольно шипит мне в ухо этот кто-то со знакомыми бабулиными интонациями.

Я оторопело вглядываюсь в еле заметные очертания морщинистого лица рядом.

Тонкий лучик света из кухни немного бликует на чем-то круглом... кажется, на больших очках в роговой оправе. И только тогда я окончательно осознаю, что странная рокировка Волчарина с бабулей мне не померещилась. Это реальность. Он действительно расположился там, наверху... А баба Рева - тут, под кроватью.

Офигеть можно.

- Что происходит, бабуль..? - начинаю я тихо, но еле слышный шепот перекрывает отборный мат с порога спальни.

Моë исчезновение не остается незамеченным.

- А ну быстро вылезла, с-с-сука..! - орет пузан и раздраженно топает в спальню, позабыв на эмоциях о страхе перед вирусом. - Нашла где прятаться... не жалко бабусю-то?! За тебя ответит, дура! Она у тебя не терминатор, если чë..!

- Пасть захлопнул, - прерывает его холодный жесткий голос Волчарина, и Глеб Юрьевич потрясенно затыкается.

Действительно, шок еще тот, если старая больная бабушка вдруг заговаривает с тобой настолько по-мужски.

- Не понял... - тянет он зловеще.

- Сейчас поймешь, - обещает ему Волчарин и резко откидывает пуховое одеяло в сторону.

Прямо перед моим носом на пол опускаются ноги в черных мужских ботинках. А следом сразу же раздается щелчок спущенного предохранителя.

И еще один щелчок.

Оййй, мамочки...

Босс тоже носит с собой пистолет! Как же мне от этого жутко... неужели будет перестрелка?! А-а-а... кошмар какой, когда же этот дикий триллер закончится?!

- Вы меня, конечно, и-извините, Максим Романович, - изумленно блеет из гостиной Сусаев, - но если вы сейчас не опустите пушку, моя рука не дрогнет!

Напряженное молчание свидетельствует о том, что ситуация, кажется, зашла в тупик. Волчарин держит на прицеле Глеба Юрьевича, а Сусаев - Волчарина. Чтобы убедиться в этом, я тихонько выглядываю из-под кровати. А баба Рева присоединяется ко мне ползком, явно тяготясь несвойственным ей молчанием и неосведомленностью.

Блин, так и есть!

Мерзкий остролицый «суслик» стоит с пистолетом в подрагивающих руках и целится в сторону ботинок. А Глеб Юрьевич топчется где-то между дверью и кроватью

Я так сильно нервничаю, глядя на оружие, что бездумно кусаю собственные губы чуть ли не до крови. Будь мои руки свободны, я бы, наверное, и ногти грызть начала.

Зато сам Волчарин не подает никаких признаков волнения или беспокойства. Стоит себе железобетонной скалой и снисходительным тоном роняет:

- Не дрогнет рука? Да ты уже трясешься, как неврастеник со стажем.

Сусаев зло вскидывается:

- Да я...

И тут за его спиной вырастает быстрая тихая тень мужской фигуры в черном. С изумлением и радостью узнаю в ней Яра. А за с ним неторопливой вальяжной походкой из кухни выбирается и Боярка.

Он переглядывается с приятелем, и тот безо всякого усилия ловко выдергивает из рук Сусаева оружие.

От неожиданности тот аж подпрыгивает.

- Что за...

- Захлопнись, супермен, - любезно советует ему Боярка и щурится на пузана: - Что ж... Глеб Юрьевич... передаю вашу судьбу в добрые руки вашего самого горячего поклонника! Яр, упаковывай свой подарочек. Теперь мы в расчете?

Упомянутый Глеб Юрьевич резко оборачивается.

Побелевшее, как мел, лицо кажется в полумраке застывшей гипсовой маской толстяка с бульдожьи обвисшими щеками. Одна лишь разница - у этого «гипса» мелко подрагивает жирный подбородок при виде своего персонального мстителя-судьи.

- В расчете, - лаконично кивает Яр.

Он делает длинный скользящий шаг к пузану. Тот медленно пятится в немом ужасе и вертит головой, ища в окружающих лицах хоть какую-нибудь зацепку на возможность спасения.

- Му-у... жики... вы чего, ну... давайте договоримся! - прорезается наконец в напряженной тишине его сиплый голос. - Я много чего знаю! У меня есть ценная инфа, реально... Вы же знаете моего брата Германа! На хрена вам меня мочить, а? Я могу быть полезен...

Яр молча припечатывает его коленом между ног. Глеб Юрьевич, полузадушенно хрюкнув, складывается пополам.

- Я бы тебя замочил запросто, урод. Но это будет для тебя слишком легкое наказание за то, что ты сделал...

Никто не произносит ни единого слова, пока Яр не выволакивает скулящего насильника на улицу. За окнами резко хлопает дверца машины, и шум работающего двигателя быстро отдаляется.

- А... Максим Романович... - жалким тоном бормочет Сусаев, без конца сглатывая слюну. - Отпустите меня... слово даю, что ничего не видел и не слышал!

Не обращая на него внимания, Волчарин опускается на корточки перед кроватью, и наши взгляды встречаются.

Сердце пускается вскачь, а дыхание в груди так и вовсе спирает. Не столько от неожиданности, сколько от интуитивно угадываемой заботы в серых глазах. И от непривычно эмоционального выражения на лице босса.

- Ну, как ты? - тихо спрашивает он отрывисто-низким голосом.