Клетка. Жена монстра - Ева Трезор

Достигаю пика, чувствую, как она снова кончает. Выплескиваю все свое возбуждение ей на живот, хотя каждый раз, когда происходит подобное, мысленно задаю себе вопрос: почему я обламываю себе полноценный кайф? Надо с этим завязывать…

Сердце бешено колотится. Мне мало, член стоит, как кол, — грубо переворачиваю ее на живот, собираю волосы в кулак и снова погружаюсь в нее. Начинаю с медленных фрикций, чтобы чувствовать ее нарастающее возбуждение. Как только она начинает стонать громче — медленно выхожу и резко проникаю в нее до конца, вызывая еще более громкие надрывные стоны.

Я люблю делать это долго, мне важен сам процесс, а не его кульминация.

Она готова, я чувствую, как ей невмоготу, Анжи мнет пальцами простынь, удивляет, эротично подо мной двигаясь, чтобы приблизить свой очередной оргазм.

Я сам едва сдерживаюсь, чтобы не кончить, но уж нет, в нетерпении облизываю сухие губы.

— Умоляй, Анжи, — больно шлепаю ее по упругим ягодицам. — Проси лучше, детка.

— Пожалуйста… — она хватает воздух ртом, — Мирон!

Я не отказываю себе в удовольствии несколько раз сильно шлепнуть ее ягодицы твердой ладонью, чтобы услышать хриплые стоны, рассекающие ночную тишину. Она выкрикивает мое имя, будто молитву древнему богу похоти и разврата. И я услышу ее.

Грубо хватаю Анжелику за горло, ощущая пальцами пульсацию яремной вены… да, она очень хочет. Я начинаю долбить ее в бешеном темпе, не сбавляя, хочу, чтобы она запомнила этот секс и на трясущихся ногах пыталась дойти до ванной, вот только… Я не отпущу так просто...

Глава 20. Анжелика. Сеня

Я просыпаюсь одна в кровати. Этот псих увез меня из моего дома в свое логово, как голодный зверь. Состояние — будто пила всю ночь, хотя на самом деле — нет, он же не разрешил мне уйти. Должно быть, Катя ненавидит меня. Делаю шаг и ощущаю, как мышцы ломит после всех поз, которые мы испробовали ночью. Появились новые синяки и засосы — излюбленная тема Мирона, этого дьявольского ублюдка. Как же все болит... Позвольте напомнить. Вас, уважаемая Анжелика Викторовна, всю ночь самозабвенно имел Мирон Андреевич. Нечего возразить? Правда? Тогда наслаждайтесь своим помятым, но приятным состоянием — продолжает издеваться надо мной мой язвительный внутренний голос. И так сладко, но немного больно тянет внизу — давно у меня не было настолько дикого секса. Уже года четыре. Его член то ли стал больше за это время, то ли я отвыкла. Был момент, когда я ожидала, что он просто порвет меня и придется обращаться к хирургу... Но оно того стоило, ночью мой разум улетел в параллельную вселенную под названием "Мир бесконечных оргазмов и фееричных ощущений". Не помню, когда я еще так безудержно фонтанировала, отдаваясь раз за разом...

— Наслаждаюсь, — бурчу себе под нос, ощущая неприятно стянутую кожу в местах, где остались следы от моей смазки и его спермы. Даже не успела душ принять, настолько вымоталась.

Каждая мышца во мне болит, раньше не думала, что такое может быть. Масштаб трагедии всегда проявляется поутру...

Наспех приняв душ, начинаю искать свой телефон — нигде нет. С грустью припоминаю, что, кажется, забыла его в своем доме. Проклятье.

Спускаюсь на первый этаж на кухню. Иду на чудесный аромат завтрака или обеда. Смотрю на часы — час дня.

— Анжелика, привет, дорогая, как спалось? — расплывается в улыбке Никита.

Так давно его не видела — с тех самых пор, как Мирона закрыли, а я купила себе дом.

— Привет! Спалось так хорошо, что уже далеко за полдень, — обнимаю его и сажусь за стол, сонно подпирая щеки руками.

— Что грустишь? Я вот для тебя второй завтрак готовлю, между прочим, — шутит он, отрывая взгляд от сковороды. — Смотри, что у меня здесь — омлет с тремя видами сыра, ломтики слабосоленой форели, овощной салатик. А на вкусненькое — десерт из манго и маракуйи с кофе. За кофе можешь не благодарить — это кофемашина, — смеется он и я улыбаюсь.

— Спасибо. Я жутко проголодалась.

— Кушать подано, — он ставит передо мной тарелку и садится напротив. — Вот еще орешки. Помню, ты любишь.

Никита ставит на стол ореховую смесь — вкуснятина.

Я с аппетитом принимаюсь за еду. Божественно!

— Анжелика, ты надолго к нам?

Отчего-то этот вопрос меня смущает. Я опускаю глаза и даже не знаю, как на него ответить.

— Не знаю, — не отрывая взгляд от тарелки произношу я. — Давно он ушел?

— Рано утром. Андрей Игоревич и того раньше.

— Его отец — ранняя пташка, — не удивляюсь я. — Они не ругались?

— Андрей Игоревич язвит, но, по-моему, он рад, что Мирона выпустили досрочно. Я даже в этом уверен.

— Досрочно — не то слово…

— Так, мне надо съездить на рынок за продуктами на ужин. Вы же дома будете ужинать?

— Думаю, да.

— Мой совет — ешьте дома. Лучше домашней сбалансированной еды нет ничего. Никакие рестораны с их хитрыми пищевыми уловками не заменят домашний ужин, Анжелика.

— Ты готовишь лучше, чем в ресторане.

— Есть какие-то пожелания?

— Рыбки, — улыбаюсь я.

— Будет без костей и уложена на овощную подушку с вишневым соусом. Вишня у одного деда с собственным огородом — отменная. Не перестаю радоваться, закупая у него продукты. Кстати, он сам делает варенье и вялит рыбу. Надо попробовать.

— Обязательно, — вежливо улыбаюсь я, заглядывая в его вдохновленные глаза. — Ты мне напоминаешь художника.

— Все верно. Рисование и приготовление пищи — искусство.

Он снимает фартук, бережно вешает его на крючок и отправляется в коридор.

Никита — школьный друг Мирона. Когда у него были проблемы — Мирон помог ему и дал работу в своем доме. Кажется, Никита бесконечно ему благодарен и, кстати, он замечательный повар.

Одна мысль меня тяготит, не переставая — Мирон не знает о моих отношениях с Гошей. И, если узнает — все начнется заново, и кто-то обязательно пострадает. Пальцы мгновенно холодеют, а паника едва ли не накрывает меня. Нет, спокойно. Он не узнает ничего. Я все расскажу Гоше при встрече, и мы вместе решим эту проблему.

Вызываю такси и еду к своему дому — там осталась моя машина. Отцовскую «Бэху» не могу оставить одну. Совесть не позволяет. Она как часть меня.

Едва я успеваю выйти из