Квартира №16 - Татьяна Ларина

этом родителям, то, кроме строгого выговора, получила бы постельный режим. За завтраком я изо всех сил старалась не показывать маме своего состояния, но она так злилась, что не стала надолго со мной задерживаться и, поставив на стол тарелку с омлетом, ушла на работу.

Высидеть шесть уроков для меня казалось непосильной задачей. Уже на первой физике я чувствовала, что теряю сознание. В какой-то момент стало слишком нехорошо, и я попросилась выйти. Голова раскалывалась, а к горлу подступала тошнота. Чтобы немного привести себя в чувства, я намочила носовой платок ледяной водой и приложила ко лбу. Ненадолго стало лучше, и я по стеночке опустилась на пол, не в силах подняться обратно. Дверь в туалет скрипнула, послышался торопливый стук каблучков, и кто-то опустился рядом со мной.

— Елисеева, ну ты точно идиотка! — процедила Катюша Иванова, убирая со лба платок и протирая им мое лицо. — Сейчас позову медсестру. Подожди.

Она хотела уйти, но я удержала ее за руку.

— Что такое?

— Ты больше не обижаешься? — с надеждой спросила я.

— Нет конечно. Сейчас я сбегаю за медсестрой, а когда тебе станет лучше, расскажешь, что тебя довело до такого состояния.

— Денис. Он меня бросил и ничего не объяснил. Он съехал. Я ходила вчера в автомастерскую к его друзьям, но никого не застала. Сегодня мне тоже нужно… — с трудом пересиливая себя, сказала я.

— Какая автомастерская, Елисеева? — вздохнула Катюша. — Тебе лечиться надо. А Денис твой еще пожалеет, что так поступил. Ценить должен был такую любовь.

Она ушла, а дальше кто-то нес меня на руках, была жесткая кушетка, какой-то укол и приятное облегчение.

Я проболела две недели и долгое время не шла на поправку: постельный режим, таблетки, уколы, микстуры. Родители сходили с ума, мама брала выходные и не отходила от моей постели, папа возвращался с работы раньше обычного и даже не поехал на очередную конференцию. А я тихо плакала, уткнувшись в юбку маминого домашнего платья. Мы не вспоминали нашу ссору, не говорили о том, что довело меня до болезни, словно это могло помешать поправиться. Впервые я чувствовала себя любимой дочкой, и от этого становилось немного легче.

— Алисонька, девочка моя, все будет хорошо, — шептала мама, причесывая мои рыжие волосы. — Я же не слепая, понимаю, что все не просто так. Расскажи мне, что случилось, обещаю, не буду ругаться.

— Нет, мам, я не могу, — тихо ответила я. — Обещаю, что больше не стану расстраивать вас с папой, но только не проси ничего рассказывать.

— Хорошо, милая, только не плачь, а то температура снова полезет вверх.

Катюша несколько раз в неделю приходила меня навещать, принося не только домашнее задание, но и мелкие гостинцы. А мне было так стыдно, что злилась на нее за Дениса, ведь послушайся я ее с самого начала — ничего бы не было.

— Не говори ерунды, Елисеева, говорю же, не обиделась, — устало вздохнула она после моих очередных извинений.

— Я, как поправлюсь, помогу тебе с физикой… и сочинение напишу, — я судорожно начала соображать, чем могу отблагодарить девушку, но она только нахмурилась.

— А вот теперь точно обижусь. Я не из-за учебы с тобой общаюсь!

— А почему?..

— Думала, что мы подруги, но если ошибалась, то я пошла, — Катя поднялась со стула, но я схватила ее за руку.

— Подожди!

— Что?

— Подруги.

Это был переломный момент в моей болезни. С этого дня я медленно, но уверенно стала поправляться. Мама снова вышла на работу, а отец опять практически забыл о моем существовании, сосредоточившись на научном труде. Все возвращалось на круги своя, только меня никак не оставляли мысли о Денисе. Я все еще хотела разыскать парня и, глядя ему в глаза, услышать, что все кончено, и в один воскресный день, сама того не ожидая, получила зацепку, как его найти.

Познакомившись с новыми соседями, мама завела с ними приятельские отношения. Это были люди средних лет — бездетная супружеская пара, яркий пример настоящей московской интеллигенции. Как-то вечером они пришли к нам на чай, и я случайно подслушала их разговор с мамой.

— Да, это такая удача, что мы сняли эту квартиру за такие деньги! — воскликнула Людмила Николаевна.

— С тем, сколько здесь дерут за коммуналку, не удивительно, что хозяин предпочел сдать жилплощадь, — подтвердил ее муж, Петр Петрович.

— Ой, Людочка, а я как рада, что все так вышло, — всплеснула руками мама и стала подливать чай новой приятельнице, — но у вас же долгосрочная аренда, да?

— Да, мы никуда не собираемся отсюда съезжать. Как я поняла, хозяин квартиры не в состоянии ее содержать, поэтому сдал нам, а сам живет в однушке. Мы платим коммунальные и небольшую сумму ему. К тому же, он одинок, без семьи, трешка ему ни к чему.

Теперь мне стало понятно, почему Денис съехал. Он жаловался, что плата за квартиру непосильная, правда, тогда я думала, что он снимает, но парень сам сказал, что квартира его. Все логично. Оставалось только выяснить, где теперь живет Денис.

Я все еще была на больничном и на следующий день не пошла в школу, хотя чувствовала себя уже здоровой. Как только за родителями закрылась дверь, я набралась смелости и направилась к соседям. Не имея ни малейшего представления, как начать разговор, я позвонила в знакомую до боли квартиру. Людмила Николаевна была писательницей и работала на дому, но открыла не сразу. Судя по ее заспанному виду, я разбудила женщину, но ничуть не смутилась.

— Алиса, что-то случилось? — плотнее запахивая махровый халат, вопросила соседка.

— Нет, Людмила Николаевна, простите, что потревожила и… разбудила. Но только вы можете помочь.

— Что такое?

— У вас есть адрес хозяина вашей квартиры? Его ведь зовут Денис?

— Да, Денис…

Мне удалось уговорить женщину продиктовать заветный адрес. Я выдумывала самые безумные причины и объяснения, но достучалась до соседки, только в голос разрыдавшись. Просить ее ничего не говорить матери было глупо, и я даже не стала пытаться.

Денис жил в районе Новые Черемушки недалеко от метро, поэтому уже через час я добралась к нему. Конечно, он должен быть на работе в это время, но в душе теплилась слабая надежда — застать его. Какая ирония судьбы! В этом доме парень жил в квартире шестьдесят один. Но не успела я набрать цифры на домофоне, как подъездная дверь распахнулась, и молодая мамочка стала вытаскивать санки с малышом.

— Я помогу! — вызвалась я и стала вытаскивать санки с другой стороны.

— Уф… Спасибо, — улыбнулась мне женщина. — Вы сюда? Давайте открою.

— Спасибо.