Предательница! Единственная. Любимая - Ирина Лисовская

– Ну и отлично, пришла пора отрабатывать тебе грешки мамаши.

– Она не… – начала я, но осеклась, – что вы задумали?

– Ничего такого. Он заказал десерт для себя. Хочу, чтоб ты лично отнесла Зельману с милой улыбкой.

Десерт? Но что не так с ним? И прежде, чем я бы спросила хоть что-то, Зимин повесил трубку. Сомнения царапали изнутри, как дикие кошки, но я все равно спрятала телефон в карман робы и вышла из раздевалки.

– Руслана, – шеф подозвал меня к себе, – отнеси это за столик Марка Станиславовича.

Наверное, я слишком долго колебалась и все смотрела на шефа подозрительным взглядом. Он же не предатель? В десерте ведь нет отравы или чего-то еще?

– А что за десерт? Выглядит аппетитно.

Смотрелось интересно: три печенья, разделенные отсаженным кремом между ними и внутри явно какая-то начинка. На запах я определила яблоки с корицей и миндалем.

– Иди уже, – он улыбнулся мне и указал подбородком на стол, где лежали еще несколько таких десертов.

Намекал, что я могу позже попробовать? Боже, голова от странных мыслей так и пухла: шеф предатель? Но… невозможно! Всю еду Марк получал исключительно от него и, если бы Зимин хотел, то…

– Руслана! – поторопил он и я на ватных ногах поплелась в зал.

Шла и все молилась про себя, чтобы ничего плохого не произошло. Может, неуклюже уронить поднос? Но где гарантия, что в других оставшихся десертах нет пакости?

Дрожащими руками ставила тарелку перед Марком, но, когда попыталась «уронить» ее, бдительный босс лично забрал у меня десерт и поставил рядом с собой. Мирон уже ел свое лакомство – кусочек торта медовик. Ну и, судя по тому, что больше половины он скушал – ничего страшного не произойдет уже.

Если не дай бог аллергия или чего хуже, оно бы уже дало о себе знать. Медовик Соня отнесла ему еще до того, как позвонил мне Зимин. Минут двадцать точно прошло.

Но что насчет десерта Марка? Как бы мне ни хотелось, но Зельман пресек любые мои попытки нашкодничать. Ну и что оставалось? Только уйти с поджатым хвостом.

– Я… я… пойду…

Он кивнул, а я вылетела из зала как реактивная и заперлась в раздевалке. Нет, оставлять все вот так нельзя! Спешно достала телефон и пришлось его даже взять обеими руками, так как все тело сотрясалось от страха.

Пока звонила подруге, молилась, чтобы та ответила быстро. И Аня будто чувствовала мою тревожность:

– Привет, ты вовремя, я как раз ушла на обе…

– Ань! – суетливо перебила ее и добавила, едва не плача: – У Марка есть на что-то аллергия? – ну просто только это было логичным на первый взгляд.

– Да, на фрукты, а что такое? Русь?

Перед глазами потемнело, телефон тут же выпал из ослабшей и вспотевшей ладони. На фрукты… Там же… яблоки! И Миндаль еще… О, нет, нет, нет!

– Руся? В чем дело? – вопила Аня в трубку и мне пришлось поднять телефон.

Но я все еще четко не видела перед собой ничего и мало что соображала. Лекарство! У меня в сумке есть шприц и ампула димедрола! Адреналина не было, но если вколоть сразу, то и антигистаминного хватит до приезда скорой!

Как ни удивительно, но руки действовали на автомате и даже не дрожали. Я так много раз делала это, что отточила навык до автоматизма. Даже в критической ситуации ничего не уронила и не пролила. Поняла вдруг, что моего ответа ждет Аня:

– Все нормально, не переживай. Я вколю Марку укол, у него там в десерте яблоки и…

– Яблоки? – переспросила подруга и стала дальше говорить: – так яблоки ведь…

Но я не стала слушать, а бросила телефон в свой шкафчик и вылетела из раздевалки. Время! Сейчас была важна каждая секунда!

Наверное, мое тревожное состояние мгновенно привлекло внимание Марка. Едва я подбежала к их столику, как сразу уставилась убийственным взглядом на десерт. Зельман еще не притронулся к пирожному! Но, я так отчаянно волновалась, что все равно приподняла руку со шприцом. И потянулась к Марку аж до того момента, пока он не остановил меня. Зельман мгновенно и крепко сжал мою ладонь, что мигом отрезвилась.

А затем меня в одно мгновение выволокли из зала. Все еще тряслась, все еще нервничала, что перед глазами плыло. Но, поняла, что Марк запер нас у себя в кабинете.

Попятилась от мужчины, но куда бежать в замкнутом пространстве? Черт… На автомате спрятала ладонь со шприцом себе за спину и мое движение не осталось незамеченным:

– Руся, что в руке? – я не могла долго противиться, тем более, когда Марк напирал на меня все сильнее с каждой секундой.

– Ничего… – рвано выпалила, на что Зельман отреагировал мгновенно.

Устал ждать внятного ответа, поэтому в одно движение запихнул свою руку за мою спину и вытянул ладонь с крепко зажатым в ней шприцом.

– Что это? – рыкнул от злобы Марк, когда увидел, что я прятала.

Тон изменился, стал грубее и злее. А взгляд похолодел за секунду, превратился в ледяную глыбу. Но я молчала, будто воды в рот набрала. Да как оправдаться? Если скажу хоть слово, то он все поймет! Что я и была тем самым предателем с самого начала…

– Руслана, что в шприце?

– Марк, – в кабинет постучали и я распознала голос нашего управляющего.

Боже, только сейчас до меня дошло, как мое поведение, должно быть, могло выглядеть со стороны. Будто я пыталась убить босса у всех на глазах…

Зельман отпустил меня, но это была мнимая свобода – бежать все равно некуда! Они не говорили, и я не увидела за широкой спиной Зельмана, что хотел управляющий. Но довольно быстро Марк вернулся ко мне и теперь стало понятно – они обыскали мой шкафчик. Хотя, не удивительно. Зельман рассматривал открытую мною ранее ампулу и, прочитав на ней название, изумился.

– Димедрол? – Марк нахмурился, а я тяжело сглотнула.

– Марк Станиславович, поверьте, я не хотела ничего такого… Просто… – он не дал договорить:

– Противоаллергическое? – уточнил и я ответила на автомате:

– Антигистаминное…

И тишина в ту же секунду разрезала тяжелый воздух в кабинете. Мы оба смотрели друг на друга и если я практически со слезами на глазах, то Марк… Он улыбнулся неожиданно, отчего взгляд резко потеплел на двадцать градусов. Глаза лучились солнцем и меня обожгло от жаркого взгляда, хотя мозги совершенно не желали анализировать ситуацию. И чем дольше мужчина смотрел на меня с обворожительной улыбкой, тем меньше