Исцелю тебя - Кира Алиева

Не отрывая от меня глаз, Дима приподнимает меня и сажает сверху. Я чувствую его там, у самого входа, большой, твердый, горячий. Чуть пульсирует, пристраиваясь поудобнее, раздвигая влажные складки округлой головкой, и вдруг заполняет меня одним резким толчком.

Вспышка. Боль. Осознание. Наконец-то я стала одним целым с любовью всей своей жизни.

Хриплый крик боли вырывается изо рта, и Дима ловит его своими губами. Целует моё лицо, гладит напряжённую спину.

— Не может быть... Таня, дьявол, почему ты не сказала? Я бы по нежнее, я бы... Ох, Танюша... — Сгреб меня в объятия, гладит, шепчет что-то ласковое.

Вся моя раскрепощённость лопается, как мыльный пузырь. Лицо пылает, всё, что я могу — спрятать лицо на груди Димы и осторожно, робко, поцеловать куда-то в шею. Чтобы знал — всё осознанно, я хотела этого. И дальше хочу.

И вообще, меня сейчас переполняет ураган счастливых эмоций, но я не могу подобрать им слов и просто льну к безгранично любимому мужчине.

Чувствую его напряжение, но он не двигается. Дает мне время привыкнуть к вторжению в моё тело, к своим размерам. От болезненной наполненности слезы на глазах, мне так и не удалось спрятать их от своего первого и, уверена, последнего мужчины.

Мой первый и самый любимый мужчина покрывает поцелуями соленые дорожки, успокаивающе водит ладонями по плечам и спине. И вот наконец-то боль отступает, моё тело расслабляется и я осторожно пробую пошевелить бёдрами. Немного дискомфортно, и в то же время хочется плакать от переполняющего душу восторга.

В ответ на мои неумелые движения, дыхание Димы сбивается, он поднимает мою голову и впивается в губы страстным поцелуем. Толкается мне навстречу, так же осторожно, как и я.

Контраст его осторожных движений и диких поцелуев сводит с ума. В какой-то момент его движения убыстряются, делаются резче и глубже.

— Прости, сладкая, больше не могу, — жарко шепчет он мне в губы перед тем, как отпустить себя полностью.

С этой стороны мне Диму узнавать ещё не доводилось. Не отрываясь от моих губ, он берет меня так неистово, словно голодал годами и только-только дорвался до женского тела.

Всё так остро, ярко и вкусно. В разы прекраснее, чем я только могла представить. Такой Дима мне не знаком, но от этого он не стал менее желанным. Каждый его толчок отдается глубоко в моём сердце. Знать, чувствовать, что принадлежу любимому мужчине — это дарит мне неописуемое наслаждение.

Закрыв глаза, я плыву в волнах его удовольствия и своей любви. Как дошла до пика, даже не поняла. Просто в один миг стало слишком хорошо, слишком сладко, тело скрутило судорогой порочного удовольствия, и я словно рассыпалась на части. А за мной последовал и Дима. Прижал меня к себе крепко-накрепко, вонзился парой резких толчков, задрожал и выплеснулся, успев в последний момент выйти из меня.

— Вот теперь ты моя, с сегодняшнего дня и до последнего дыхания. — хриплый шёпот любимого перед тем как я утомленная, но безумно счастливая прикрываю глаза.

Глава 40

Дмитрий

Я в раю, иначе и не опишешь мои чувства.

Прекрасная, чистая и светлая девочка этой ночью подарила мне себя всю без остатка.

Столь неожиданный дар стал для меня ошеломительным открытием.

В жизни бы не подумал, что Татьяна окажется невинной и чистой не только душой, но и телом. Такая эффектная, красивая и притягательная девушка, при виде которой мужчины оборачиваются, чуть ли не сворачивая шею.

Да ладно бы красота, бонусом к ней ещё идут ум, доброта и сострадание. Редкий случай, когда внутренний мир соответствует внешним данным.

Даже сравнивать не хочется со Светланой, у которой при первоклассных внешних данных насквозь прогнившее нутро. Пустышка, которая исчезла, лопнула мыльным пузырем.

Татьяна же совсем другая! Моя девочка приятно так меня удивила. Не то чтобы я маниакально зациклен на девственности девушки, особенно после коварство и подлости бывшей жены, меня этот вопрос беспокоит не так сильно как раньше.

Но с этой конкретной девушкой мне льстит сама мысль о том, что до её тела никто не имел доступ помимо меня. Только я касался, целовал, ласкал...

Моя, да, никому другому не отдам! И мне мало только тела, я жажду единоличного и вечного владения и сердцем и душой Татьяны. Хочу привязать её к себе, познать всеми доступными способами, но и взамен я готов отдать всего себя.

Даже со Светланой не было такого желания застолбить, заклеймить, но при этом и открыть всего себя нараспашку, вот он я весь, бери!

С Таней я, похоже, готов абсолютно на всё. Открыться, довериться, несмотря на предательство бывшей. Со всеми своими тёмными уголками души, какими-то не идеальными моментами, не прячась, не таясь, в открытую, потому что чувствую, что и Татьяна ничего не прячет от меня.

Вот и всё! Я наконец-то признался сам себе, что с Таней это не единичный перепих, а долгосрочные отношения, желательно постоянные и никогда не заканчивающиеся.

Она настолько располагающая к себе девушка, что не хочется от неё отрываться. Хочется схватить её, заключить в своих объятиях и никогда больше не отпускать.

Глажу рукой бархатную кожу Таниной спины, вдыхаю неповторимый аромат желанной девушки, который пьянит меня даже после только что случившейся близости.

Но одного раза мне точно мало, чувствую, как желание обладать снова просыпается во мне, а вместе с ним на моих бедрах чувствуется лёгкая тяжесть от стройных ножек, которые облепивших меня по бокам.

Вот черт, неужели возвращается чувствительность к ногам?

Стараюсь не надеяться лишний раз, пока не буду уверенным в это окончательно, ведь ноги до сих пор онемевшие. Но вот легкая, практически незаметная для восприятия чувствительность нижних конечностей приводит меня в замешательство. Словно почувствовав моё состояние, Таня поворачивается в моих объятиях и ловит мой взгляд.

— Дим, всё в порядке? — при этом мило краснеет.

— Да. Всё просто божественно! Самая лучшая девушка сейчас лежит рядом со мной и я боюсь словить разрыв сердца от счастья.

— Если ты так сильно счастлив, то почему так напрягся? Твое тело вдруг стало как каменное. Неужели ты жалеешь? — затаив дыхание, она ждёт моего ответа. Но я пока не решаюсь рассказать ей, ведь своими словами я могу невольно дать Тане надежду. А вдруг ошибусь, и что тогда? Нет уж, сначала я должен быть уверен! А потому перевожу тему, не готовый сейчас говорить о