Месть моя сладка - Крис Манби

Я и оглянуться толком не успела, как пробило два часа ночи. Менее чем через двенадцать часов наш самолет взмоет в воздух. Закончив собирать веши, я приготовилась отойти ко сну. Только я налепила на глаза два влажных чайных пакетика, как в дверях моей спальни возникла Эмма. Выглядела она встревоженной.

— Эли, это Дэвид, — сказала она. — Говорит, у него что-то очень срочное.

— Передай, что я перезвоню ему, когда вернусь, — жестко сказала я, даже не удосужившись разлепить глаза.

— Эли, ты не поняла, — со вздохом промолвила Эмма. — Дэвид здесь, в нашей квартире.

Не успела я оправиться от изумления и хоть немного привести себя в порядок, как вероломная подруга впустила его в мою опочивальню. И вот Дэвид Уитворт, бледный и изящный, остановился у меня в ногах с огромным букетом белых роз. Сердце мое екнуло. Эмма ужом выскользнула из спальни.

— Эли… — прохрипело бледнолицее видение. — Эли, ты проснулась?

— Теперь — да! — процедила я, убирая с глаз ненужные уже пакетики и швыряя их в пепельницу. — Зачем ты заявился?

— Я хочу поговорить с тобой, — униженно промолвил Дэвид.

— О чем?

— О нас.

— Никаких «нас», Дэвид, больше нет и в помине, — свирепо заявила я. — Есть только ты с Лайзой Браун и я со своим новым возлюбленным.

— Да, про вас я наслышан, — признался Дэвид. — Лорна, девушка Фреда, сказала, что ты ей все уши про него прожужжала.

— Ничего подобного, — возразила я. — Я просто отвечала на ее назойливые расспросы.

— По ее словам, он большая шишка в Восточной Европе. Вроде дипломата, да? Где, хотел бы я знать, ты знакомишься с такими парнями?

— Ну уж, конечно, не в «Ротонде», — съязвила я. — Там приличных людей днем с огнем не сыщешь.

— И долго это у вас продолжается? — с непритворным гневом спросил Дэвид.

— Если бы тугоухая подружка Фреда слушала меня внимательно, — запальчиво ответила я, — то сказала бы, что он никакой не дипломат, а глава крупнейшего восточноевропейского филиала фирмы по продаже компьютеров. А продолжается это с того самого дня, как я узнала, что ты снова встречаешься с Лайзой Браун. Так что если ты не возражаешь, то это теперь — мое личное дело. Или, по-твоему, я должна уйти в монастырь и там дожидаться, не соблаговолишь ли ты снова обратить на меня внимание?

— Кто он такой? — процедил Дэвид.

— Не имеет значения, — твердо сказала я. — Ты его не знаешь.

— Скажи хоть, как его зовут! — воскликнул Дэвид.

— Джереми Бакстер. Когда-то он жил на Сейнтбридж-роуд.

— Надеюсь, это не тот самый Джереми Бакстер? — спросил Дэвид, радостно ухмыляясь. — С вечно прыщавой физиономией и угрями? Или ты смеешься надо мной?

Господи, и дались же всем эти прыщи! Могли бы забыть о них.

— Да, это он, — холодно ответила я. — Только от прыщей он давно избавился. И в штанишки не писает. Возмужал. Изменился, одним словом.

— Эли, но ведь и я изменился! — взвыл Дэвид.

— С каких пор? Со вчерашнего дня, что ли? — Я возмущенно фыркнула. — Я уже слышала эту песенку, Дэвид. Ничего не выйдет, дорогой мой. Эволюция идет медленно, и немало воды утечет, прежде чем я захочу разобраться, относишься ты к человеческому роду-племени или пет.

Дэвид скривил губы и в сердцах швырнул розы под кровать.

— Не валяй дурака, Эли, а лучше выслушай меня, — сказал он. — Я прекрасно понимаю, что у нас с тобой в последнее время все вкривь и вкось идет, но всякий раз, как я пытаюсь объясниться и извиниться перед тобой, ты начинаешь меня поносить. Я тут же забываюсь и снова на стенку лезу.

— В последний раз, помнится, ты ушел, согнувшись в три погибели, — мстительно напомнила я.

— Вот именно, — закивал Дэвид. — И, не будь я таким славным малым, ты говорила бы сейчас не со мной, а с моим адвокатом. Ты, между прочим, причинила мне телесные повреждения.