Ты задолжал мне любовь - Эмилия Иванова

Эти слова явно были призваны утешить меня. Я опустила глаза, испытывая некоторое сожаление. Только после паузы я сказала:

— Я испытывала эту боль. — Только тогда все мои эмоции были связаны с умершим ребенком, поэтому такие мелочи не ощущались так болезненно.

Мы проболтали недолго — мне позвонил Захар, и я, помедлив, взяла трубку. На том конце провода раздался несколько призывный голос:

— Госпожа, господин Демидов проводит совещание, телохранители рассказали мне о вашей встрече с Ксенией в больнице, можете ли Вы отправиться с телохранителями в другое место?

Я нахмурилась.

В основном я поняла, что он имеет в виду — сейчас журналистам и СМИ не терпелось остановить меня, и нельзя было гарантировать, что Ксения, столкнувшись со мной, не расскажет о том, что я в больнице, тем более что мы с ней только что поссорились.

Выдержав паузу, я ответила:

— Ага, ладно!

Без лишних слов попрощавшись с Жанной, я вышла из больницы. Несколько телохранителей охраняли вход, они были несколько обеспокоены. Похоже, Ксения, по всей вероятности, уже рассказала журналистам информацию обо мне.

Я села в машину. Едва мы выехали на дорогу, как за нами образовался хвост из нескольких машин, люди в которых принялись доставать фотоаппараты и, как безумные, делать фото автомобиля. Телохранители наглухо закрыли автомобильные стекла, однако это было нелегко, да и как журналисты могли упустить такую возможность. Кто-то. Не страшась смерти, обогнали нашу машину и снимали ее переднее отсвечивавшее стекло. Это неизбежно могла привести к вниманию прохожих и авариям.

На этой московской дороге легко было попасть в пробку, поэтому, опасаясь, что что-то произойдет, телохранитель предпочел развернуться и поехать по другому пути. Однако деятельность была такой бурной, что привлекла внимание немалого количества людей. Не успели мы доехать до указанного Захаром места, как машину заблокировали, вынуждая остановиться, и нас окружила толпа людей, настолько плотная, что яблоку было негде упасть. Увидев такое положение вещей, телохранитель машинально забеспокоился и позвонил Гришину.

— При таких обстоятельствах ни за что не покидайте автомобиль, оберегайте госпожу, ждите меня! — сказал тот по громкой связи.

Охранник кивнул и не стал рисковать. Однако нас окружала толпа людей, если мы не выйдем из машины, они найдут способ заставить нас сделать это.

В дверь автомобиля наносились громкие удары, как бы она ни была хороша, она не могла выдержать ущерб такого количества людей. Снаружи машины раздавались бесчисленные голоса людей. Мы долгое время оставались внутри, и люди начали переходить от вопросов к ругани, и делали они это долго, рассказывая высосанные из пальца небылицы.

От шума у меня разболелась голова, в мозгу жужжало, я нервничала и испытывала тревогу. Руки были крепко сжаты вместе, от чрезмерной силы на тыльной стороне ладоней выступила кровь.

.

Глава 380. Ненависть, похороненная в душе (часть 4)

Увидев это, телохранители неотвратимо забеспокоились и начали терять невозмутимость. Вновь позвонил Захар — кажется, он вел машину, и сказал:

— Что бы ни произошло, не выходите из автомобиля!

Телохранитель ответил:

— Руки госпожи ранены, лицо бледное, что-то не так.

Гришин некоторое время молчал, после чего вполголоса сказал:

— Продержитесь еще немного!

От раздававшихся снаружи ругательств я задыхалась, мне было тяжело дышать. Кто-то крикнул:

— Эмилия, чего ты прячешься? Ты совершила так много легкомысленных поступков, даже твой ребенок задохнулся, чего ты теперь прячешься? Так много зла совершила, чего ты боишься?

Омерзительность человеческой природы не имеет границ, в религии говорится, что люди не могут нести вздор, иначе в аду им вырвут языки. Но как живой человек может знать, что ждет его после смерти? Если в своей жизни он может полностью утолить желание вкусно поесть, пусть даже на короткий миг, то кто может знать, как оно будет дальше — ведь мы никогда не видели мир мертвых. Плохих и подлых слов достаточно, чтобы привести в бешенство всю рациональность любого человека.

Увидев, что все мое тело дрожит, телохранители заволновались, и один из них сказал:

— Я выйду и все улажу.

С этими словами он вышел из машины. Однако эти люди уже давным-давно окружили автомобиль и ждали, пока кто-то это сделает — дверь открылась, но закрыть ее обратно было сложно.

Бесчисленное количество вспышек ударило мне в лицо, им не терпелось сфотографировать каждую пору на моем лице, чтобы потом разместить это в интернете и всячески комментировать.

— Госпожа, возможно, нам нужно выйти из машины, — без капли хладнокровия сказал охранник.

Хоть меня и защищали двое телохранителей, однако толпа злых, как волков, репортеров, никак не могла позволить мне уйти просто так — путь бел перекрыт настолько, что яблоку было негде упасть. Несметное количество объективов снимали меня, вопросы перемешивались с бранью, всем не терпелось поставить меня в тупик, чтобы добиться признания любыми путями.

В кармане завибрировал телефон, и я поняла, что сейчас я, вероятно, была полностью разоблачена. Звонил Руслан. Я непроизвольно протянула руку, чтобы взять телефон, однако неожиданно споткнулась, и мобильник куда-то упал, а телохранитель помог мне встать.

Я несколько растерялась. Людей действительно было много, они окружили меня, и от возникшего страха невозможно было избавиться. Я не знала, что сейчас написано на мое лице, однако выражение явно было не из приятных.

Подоспел Захар в сопровождении двадцати с лишним телохранителей, расчистил путь и, поддерживая меня, повел меня прочь. Я опустила голову, не обращая внимания на журналистов, и размышляла о том, что, хоть Руслан и так долго тайно оберегал меня, кажется, в итоге все было зря. К тому же, теперь тут появился Захар. Руслан всегда брал специального помощника с собой, куда бы он ни направлялся, и его появление, несомненно, приумножит догадки и клевету у репортеров. Кто-то громко спросил:

— Помощник Гришин, корпорация «Demigroup» и компания «Arhitech» так много лет ведут явную и скрытую борьбу только ради этой девушки около Вас?

Захар, ничего не ответив, помог мне быстро выйти из толпы

По-прежнему немало людей на повышенных тонах задавали вопросы, но чей-то голос выделился из общего шума:

— Госпожа Демидова, как долго Вы поддерживаете отношения между Вами, господином Демидовым и господином Архиповым? Говорят, у Вас есть дочь, это ребенок Демидова или Архипова?

Эти слова вылились на меня, словно ушат с отходами, в тот момент, когда я не была к этому готова. Я обомлела, все тело похолодело. Захар, нахмурившись и понизив голос, сказал:

— Сначала уйдем отсюда.

Мы сели в машину. «Бум!» — закрылись двери, отрезав нас от всех раздававшихся звуков.