Наследница Драконьего перевала - Инна Дворцова

Эта новость меня радует. Мальчишка ещё подросток и не хотелось бы, чтобы он отвечал за преступления своих родителей. Если невиновен, конечно.

Слабый свет факелов раздражает привыкшие к темноте глаза арестантов. Они щурятся и закрывают глаза руками.

– Подумали? – равнодушно спрашивает Мэтью, и такой тон пугает меня больше всего.

– О чём? – сипло говорит Свен.

– О видах на урожай, – произносит Мэтью, а заключённые недоумённо переглядываются.

– Я не намерен тратить время на то, чтобы ещё раз разъяснять вам, в чём вы провинились. Если с памятью плохо, то добро пожаловать на плаху, – в его голосе не прибавилось участия. Наоборот, попытка арестантов увиливать от ответов добавила в голос лорда льда.

– Госпожа, – вдруг срывается на крик Гвен, а я вздрагиваю от неожиданности, – госпожа, пощадите.

– Не вижу смысла в прощении, – резче, чем хотелось бы, отвечаю я. – Из-за вас моё имение в долгах.

– Не только из-за нас, больше ваш муж виноват, – зло шипит Гвен. Как же быстро она перешла от просьб о помиловании к злости.

– Хорошо, что мой муж мёртв, теперь на него можно повесить всех собак, – раздражённо говорю я, не смотря на женщину.

Она за несколько дней превратилась в жалкое подобие себя прежней. Куда девалась холёная красота и вальяжность. Командный голос потерял прежнюю властность.

– Да что ты знаешь, жалкая святоша, – в ярости кричит мне в лицо Свен. – Пока ты отказывала мужу в близости, читая молитвы, он, как блудливый кот, покрывал всё, что движется.

Эта претензия не ко мне, а к предыдущей владелице тела. Но даже такое поведение моего покойного мужа не служит оправданием воровству.

– И даже тебя, Свен? – язвительно спрашиваю я.

Бывший начальник стражи в ярости кидается на прутья решётки в попытке задушить меня.

– Он сделал мою жену своей любовницей, – захлёбываясь от злости, кричит Свен.

– А она за это его обворовывала. Очень удобно устроились, – безразлично говорит Мэтью. – Раз уж вам всё равно умирать, так поделитесь, куда спрятали наворованное?

– Ни за что, – чеканя каждое слово, произносит Гвен. – Мы не воспользуемся, так и вам не видать этих денег.

– А чтобы вы вспоминали нас, – глумливо хохочет Свен, – знайте, что деньги, которые занял Макхью у лорда Макинтайра он не проиграл. Просто не успел. Гвен у него их стащила.

Мои глаза расширяются от полученной информации. Так это же чудо, которое обещал Мэтью. Если я найду эти деньги, то ничего не буду должна. Тогда и отношения наши будут строиться по-другому. На равных. А для меня это очень важно.

– Куда вы спрятали деньги? – дрожа от возбуждения, спрашиваю я.

– Этого вам никогда не узнать, – в один голос твердят супруги.

Просто блеск! И что теперь делать? Как вернуть деньги.

– Мне лень с вами возиться, – зевая, говорит Мэтью. – Вам так и так умирать. А вот то, что вы ни во что не ставите жизнь своего сына, прискорбно.

Сомнение отражается на их лицах.

– Предлагаю вам выкупить жизнь сына, – холодно предлагает Макинтайр, словно ему всё равно, захотят они это делать или нет. – На раздумья времени нет. Если не согласитесь сейчас, то сегодня повесят не только вас двоих, но ещё и вашего сына за компанию.

Предложение Мэтью чудовищно по своей циничности и бесчеловечности.

– А если их сын тоже замешан? – с сомнением спрашивает Джейми.

– Замешан или нет, без разницы. Я даю шанс. А воспользоваться им или нет, решать любящим родителям.

Мэтью иронично выделяет «любящим», намекая, что таковыми они не являются. Открываю было рот, чтобы узнать, на что они хотели потратить столько денег, но замолкаю. Какая, в сущности, разница, для чего им эти деньги.

Не выдержав общего напряжения, шепчу Мэтью:

– Я пойду наверх, мне что-то нехорошо.

– Джейми, проводи, – короткий приказ и кивок – всё, что мне достаётся.

Если бы я не знала Мэтью с другой стороны, как заботливого, чуткого мужчину, то подумала бы, что он сухарь, которому и дела нет до меня.

По-видимому, он так долго создавал себе репутацию бездушного монстра, что не видит смысла её менять.

Мы добираемся до ступеней, как слышу стук из комнаты стражников.

– Кто там?

– Это их сын Мал, – отвечает Джейми. – Не слушайте его. Парень взрослый и понимал, что делают его родители.

Мне показалось? Ослышалась? Он обвиняет ребёнка в том, что совершили его родители.

– Так ты считаешь, что он должен был донести на них?

Джейми недоумённо смотрит на меня, словно не понимая вопроса. В его картине мира верность сюзерену выше любви к родителям?

– Если ты предаёшь родителей, то предашь и своего господина. Мал заслуживает, чтобы его выслушали. Отопри.

– Как знаете, госпожа, – сухо отвечает Джейми, лязгая ключами.

– Госпожа, – кидается ко мне паренёк лет тринадцати, – простите моих родителей. Мы вернём вам все деньги, только не казните их.

– Это невозможно, Мал, – отвечаю я. – Твои родители – воры, и мне придётся их наказать.

– Мало того, что они воры, так ещё и не раскаиваются, – вставляет Джейми.

– Я знаю, где они прячут деньги, если я вам покажу, вы их не повесите?

– Могу лишь обещать жизнь тебе, а за них не знаю. Попрошу лорда Макинтайра. Это не от меня зависит.

При всей жалости к мальчишке я не хочу давать ложных обещаний.

– Если бы они покаялись, тогда можно было бы простить, – говорю я, – а так ничего обещать не могу.

Мальчик подходит ко мне и шепчет на ухо.

– Они закопали золото под деревом в саду. Оно там одно–единственное, не ошибётесь. Копайте на той стороне, которая к дому.

Мал оказался прав, и сегодня же ночью мы выкопали во дворе их дома небольшой сундучок с золотом.

Золотых монет было много, вряд ли это всё накоплено только в результате систематического обворовывания хозяев. Не уверена, что у моего мужа было столько денег.

Единственное объяснение, что пока Катриона находилась в трауре и не могла заниматься хозяйством, все торговые дела вёл Свен, а может, и сама Гвен. Если бы не их хамское отношение к Катрионе, то неплохо было бы воспользоваться их связями.

Но, к сожалению, они не пошли на контакт, и Мэтью вздёрнул их на виселице.

Найденные деньги или, лучше сказать, возвращённые, я разделила на четыре части: на покупку овец, на ремонт жилья для пастухов и овец, на закупку продовольствия и обновление сельхозоборудования.

Но перво-наперво я отдала долг Мэтью. Не хочу чувствовать себя должницей. Теперь наши отношения не омрачают висящие, словно дамоклов меч, сто золотых.

Эпилог

Пять