Красная чешуйка - Полевка

Получилось пять башен. Остальные пели и хлопали в ладоши. Первый круг, и все устояли и разворот, и второй круг. И полетели вниз первые уставшие от танцев смельчаки. И опять разворот, и следующий заход, и так круг за кругом. И вот башен уже четыре. Три. А башня старших цела, хотя верхний ряд подлетает выше остальных, дразня других легкостью прыжка. И почти сразу облетели еще две башни, и несколько летунов с первой башни не удержались, не ухватились и пролетели насквозь, увлекая за собой часть второго ряда. Но на самом верху Ангор все еще стоял на плечах друга и продолжал удерживать баланс, когда башня развернулась и двинулась в другую сторону.

Опять припев, и снова Ангор четко становится на плечи друга, и тот прихватывает его за икры, удерживая на месте, и еще один круг, и тут уже сами старшие пытаются подкинуть пару так, чтобы точно улетели выше песни, но упрямцы опять слаженно опускаются и слепливаются в монолит. И следующий заход, и первый ряд, перемигнувшись так подбрасывает молодых, что те взлетают, как на батуте, и становится ясно, что второй точно в этот раз упадет, а Ангор вдруг разворачивает белые крылья и как рождественский ангел повисает над толпой. Кто-то свистит, кто-то хлопает, но все смеются, и когда Ангор опускается во двор и его крылья, как мираж, пропадают, его хлопают по плечам и говорят, что он всегда умеет удивить. И еще говорят, что рады иметь такого находчивого сотника и благодарят его за вечеринку.

После этого вся толпа приходит в движение: взрослые подхватывают своих сонных детей, недовольных и уставших жен, лохматых и разгоряченных приятелей и начинают расходиться. Ангор подхватывает на руки счастливую жену и тянет ее в спальню. Ну и пусть потные и уставшие на чистых простынях, все становится неважно, когда Аля обнаруживает под рукавом на своей руке золотой браслет. Это так странно, что слов нет ни у кого, и они молча засыпают, прижавшись друг к другу, как два ребенка…

… и вот солнечные лучи добрались до белых тучек и двинулись к следующему ряду птичек. Аля вдруг поняла, что Ангор проснулся, потому что в волосы ей уже не дышат.

- Привет, - Аля развернулась в объятиях мужа и погладила его по лицу, - рада тебя видеть, у тебя все хорошо? Может, приснилось что? Ты так смотришь странно… хочешь новую букву?

- Я вчера узнал новое для меня слово, - голос Ангора был немного хриплый спросонья, - на букву «Л» – любовь. Я люблю тебя, Аля.

- Ты это только вчера понял? - Аля потрогала губы мужа, которые почему-то не улыбались.

- Я только вчера это осознал. Я люблю тебя сильней собственной жизни, и пусть я не проживу долго, но зато в моей жизни есть любовь. Любовь к тебе, моя аленькая, и я этим счастлив.

Тайна известная всем

День за днем, и все становилось привычным. Шла четвертая неделя семейной жизни. Теперь ближе к обеду в гости к Але приходили жены драконов. Степенно рассаживались, угощались и с восторгом сплетничали друг с другом. Аля, как правило, больше помалкивала. Она в любом случае не знала ни тех людей, ни их историй и предысторий, и ей, по большому счету, было все равно, что там происходит. Она тихо вышивала на маленьких пяльцах что-нибудь нетяжелое – цветы на салфетке, маленькую картинку, чтобы вставить в рамку и повесить на стенку в своей рукодельной комнате или просто закинуть ее на шкаф.

Ангор уже вторую неделю как улетел со своей сотней проверять границу и проинспектировать пограничные города и крепости. Нет, они не летали, как лебеди, выстроившись в большой клин, они разлетались в разные стороны, договорившись, кто куда. Кто-то принимал пост в пограничной башне от дракона другой сотни и должен был присматривать там за порядком и помогать магам и простым воинам, если что-либо случалось. Кто-то отправлялся инспектировать леса, выискивая время от времени появляющихся разбойников. С драконами всегда договаривались заранее, когда начинались сезон смолокурен или разрешенная вырубка деревьев. Точно так же драконы проверяли тропы в горах, выискивая контрабандистов или незаконные штольни. Старшие учили молодежь, а те пытались доказать, что они прилежные ученики и на них можно положиться. Ангор с пятеркой старших летал кругами, проверяя, все ли тихо и спокойно, а в случае конфликтов вступая в бой в качестве поддержки.

В государстве было три сотни драконов, и они делили между собой обязанности и по охране границы, и поддержанию порядка в городах и столице вместе с городской стражей, и, кроме этого, учили молодых драконов в казарме и время от времени даже преподавали в столичной Академии магов. Правда, на последнее соглашались только старшие драконы, только им хватало мудрости и спокойствия, чтобы иметь дело с шумными и наглыми студентами. Зато и в городе к таким драконам относились с большим трепетом, поскольку практически каждому магу в городе приходилось сдавать им зачеты и краснеть на экзаменах.

Две недели, пока Ангор был в городе, по вечерам у них были гости. От двадцати до пятидесяти драконов каждый вечер. Молодежь, если и приходила, то небольшими компаниями, исключительно, чтобы обсудить какие-нибудь проблемы и заодно поужинать в приятной компании, но, как правило, каждый вечер во дворе собирались все старшие драконы. Им загодя устраивали диваны под стенкой, вплотную к беседке, и они там покуривали трубочки под неспешные разговоры, вино и настольные игры. Могли уговорить Сверчка спеть чего-нибудь или начинали петь сами, но до танцев, как в первый вечер, больше не доходило. Вечера были тихими. Драконы, похоже, наслаждались этой тишиной и беседовали за играми.

Это были не шахматы и не шашки. Играли на досках, расчерченных в клеточку, вдвоем или вчетвером. Они играли маленькими табличками с непонятными иероглифами или просто камешками. А еще были игры с картами вроде Таро. Ангор попытался объяснить правила, но Аля и в прошлой жизни не была сильна в подобных играх, а в этой жизни ее больше интересовало горячее тело мужа, прижавшееся со спины, и тихий шепот куда-то в шею. Ну, какие там ходы! Намного интереснее было узнать, какую букву они будут осваивать сегодня ночью, а потом, возможно, еще одну, и одну обязательно под утро.

Это Ангор где только силы брал, чтобы уйти по своим делам, а вот Аля без зазрения совести дрыхла, пока драконьи жены не