Андеграунд - Виктория Рогозина

Спустя пять минут Витторина спустилась к столу уже здоровая и невредимая, будто ничего и не было.

— Это был Макс? — глухо спросил Рустем.

— Мяв, — Вита привстав на цыпочки, чмокнула оборотня в щеку. — Не переживай, это было необходимо.

— Давайте уже есть, а то все остынет, — пробурчал Дэн, первый усаживаясь за стол.

Они веселились и шутили. Но Тем заметил, что девушка скрывает свою грусть. Она первая покинула кухню, убежав к себе наверх, под предлогом подготовиться к завтрашнему уроку. Но Денис уговорил ее побыть вместе со всеми.

Раздался звонок мобильного телефона и Витторина, извинившись, встала из-за стола, скрываясь в гостиной.

— Что-то случилось? — спросила она, с трудом скрывая тревогу.

— Да. Ты не должна возвращаться в Академию. Тебе здесь не место, — острый волчий слух позволил разобрать каждое слово произнесенное Шарханом.

— Это шутка какая-то да? Тогда неудачная.

— Тебе здесь не рады.

— А ты?

— И я. У меня появилась другая.

— Мстислав, расскажешь этот прикол потом. Что случилось?

— Мы расстаемся. Я тебя не люблю.

— И ты решил мне это сказать по телефону?

— Да.

— Я приеду и ты мне лично это скажешь. Глаза в глаза, — в ее голосе послышалась угроза.

— Нет. Я не хочу тебя видеть. Прощай.

Она до хруста сжала ладонь, разламывая дорогой телефон на мелкие куски. Драгомир опасливо округлил глаза, впервые не испытывая того очаровательного веселья, которое чувствовал рядом со Смертью.

— Мне надо пройтись, — Витторина грубо схватила с вешалки куртку и покинула дом.

— Мне тоже, — Рустем выскочил вслед за ней, оставляя инкуба с Денисом в доме одних.

Оборотень нагнал девушку достаточно быстро.

— Стой, — он схватил ее за плечи, разворачивая к себе. — Уж кому как не тебе знать, что это ложь. Он любит тебя! Безумно, больше жизни…

— Я знаю, — бесцветным потухшим голосом пробормотала она. — Я не сомневаюсь в этом. Только что должно случиться в Академии, чтобы он не хотел моего возвращения?! — Витторина тяжело вздохнула. — Я понимаю, нам всем тяжело. Правда понимаю. Я вижу в Катарсисе много. Вижу твои чувства, опасения, переживания. Знаю, каково это быть Мстиславом. Как это принимать решения, от которых зависит судьба тысяч людей. Я знаю, что он надеялся, убрать себя из моей жизни, даже позаботился, чтобы обо мне могли побеспокоиться и поверь, я это ценю. Но какая боль…отдавать того, кого любишь другому, но знать, что этот человек будет жить и в будущем может быть счастлив… — она помолчала.

— У Академии тяжелый период в жизни, — согласно кивнул Рустем. — Но мы все справимся. Я не позволю ему так просто отказаться от тебя. Если хочешь, — он вдруг улыбнулся. — Я оторву его маленький пушистый заячий хвостик, чтоб неповадно было.

— Мне нравится идея, — девушка хмыкнула.

— И знай, я ни за чтобы не воспользовался ситуацией.

— Я знаю, Тем. И знаю, как тебе больно от этого. Спасибо за все, — она легонько чмокнула его в щеку. — Я лягу сегодня пораньше, а то голова даже разболелась.

— Конечно, отдыхай.

Он проводил ее задумчивым взглядом, осознавая каково ей живется. Знать прошлое, настоящее и возможные варианты будущего. Ощущать всю боль и страдания…таков ее дар, дар Смерти. Она не претендовала на него, но унаследовала. Тем думал насколько Витторина не вяжется с образом Смерти, вспоминая ее предшественниц осознавая насколько они разные. Он понимал, что во многом приложил руку его лучший друг, который помог Вите встать на ноги, не взрастить в себе злобу.

«Эх, монстрик, не могу хотя бы себе не признаться…я люблю тебя!» — и с грустной улыбкой, он поплелся домой.

Глава 8

Мстислав устало крутил в пальцах телефон. Как все прошло? Отвратительно. Это было трудным решением, одним из самых сложных в его жизни. Отпустить того, кого любишь. И он до конца не был уверен в правильности этого выбора. Лишь бы она выжила в этой всей истории.

Мужчина закрыл глаза, стараясь вытеснить душевную боль и вернуться к мозговому штурму. Дела шли неважно. И если Витторина вернулась бы…если бы… Да, именно если бы она вернулась, то наверняка полезла в самую гущу событий и обязательно умерла бы. Он не смог бы этого пережить. Не смог бы простить, что не использовал шанс для ее спасения.

— Ты как? — Казимир Мирославович приблизился к сыну.

— Я в норме. Надо что-то решать с Барьером.

— Хаку просила к ней зайти. У нее есть предложения по доработке Оскаров, — отец посмотрел в окно и выдержав театральную паузу, произнес. — Мне будет ее не хватать.

— Мне тоже, — согласился Мстислав. — Но я не могу ставить под угрозу ее жизнь. Ей и так слишком многое пришлось пережить.

— Ты не думаешь, что заявление «я не люблю тебя» слишком жестоко?! — мужчина обернулся. Он не осуждал, лишь разбирался в мотивах поступков. И переживал.

— Так быстрее удастся вычеркнуть меня из ее сердца. Рустем позаботится о ней и сможет завоевать ее расположение.

Казимир Мирославович молчаливо наблюдал, как сын идет решать дела Академии. Как отец — он волновался. Чувствовал его боль, как свою собственную. Но он бы не простил себе, потерю Витторины. Той, кто смогла объединить земли Академии, объединить несколько рас, создавать новый прекрасный мир…

— Как все сложно, — вздохнул он, глядя на осаждающих.

Неясный шум привлек внимание, и мужчина стремительно покинул комнату. Три шестерки на двери, как и в старые-добрые времена висели на прежнем месте, напоминая о далекой истории. В коридоре вовсю истерила Ритка. Размазывая слезы по лицу, девушка никак не могла успокоиться. Она била в грудь Мстислава, выплескивая на него свою боль, свою злобу. Руководитель Академии терпеливо ждал, понимая, что беременная гитаристка слишком остро реагирует на все происходящее.

— Ты! Ты и только ты виноват в ее несчастьях, — захлебываясь слезами кричала девушка.

— Что случилось? — мягко поинтересовался Казимир Мирославович, желая прекратить конфликт.

— Он солгал! — обвинила гитаристка. — Он не хочет возвращать Витторину.

— Я не собираюсь с тобой обсуждать свои решения, — холодно отрезал Мстислав и почти сразу же получил удар в плечо от девушки.

— Так не должно быть! Она должна быть тут, — продолжала она кричать, молотя кулачками по широкой груди Шархана.

— Дорогая, вам стоит поберечь нервы, — Казимир Мирославович взял девушку за плечи, отмечая про себя, что не удается Импульсом стереть память. Сказывалась сила Марены.

— Я не могу так, — всхлипнула девушка. — Вита…ей так больно. Я чувствую это. Она должна быть здесь. Пожалуйста.

— Мне некогда, — оборвал Мстислав, ненавидя себя за это. Он не хотел доводить беременную девушку до истерики