Гений и красавица - Юлия Николаевна Николаева

– Я приехал разобраться, Ева, – он посмотрел внимательно. – Попытаться понять, что произошло с моей матерью.

– И пришел к выводу, что виноват мой папа.

– Я попал в аварию после того, как раскрыл карты.

Пан демонстративно указал на свои ссадины и синяки на лице. Вообще-то я их сразу заметила. Просто решила для начала во всем разобраться. А то я себя знаю, увлекусь, пока буду пана жалеть. Ох увлекусь.

– Твою машину мог испортить кто-то еще.

– Да, случайность, которая произошла именно после разговора с ним, – саркастически заметил Росцсилав.

Я хотела ответить, но снова только замерла с открытым ртом. Вообще-то при разговоре присутствовал еще один человек. Юлька. Под ложечкой засосало крайне неприятно. Я бы даже сказала, меня накрыла легкая тошнота от дурноты.

Мысли одолели с новой силой, я молчала, глядя перед собой широко раскрытыми глазами. Пан понял это по-своему.

Вылез из-за стола и, обхватив ладонями мое лицо, серьезно заявил:

– Ева, все происходящее – не моих рук дело. Кроме истории с хакером. Остальное придумал и воплощает кто-то другой. Я не убийца. Я никогда не убил бы Марго.

– Даже ради компромата?

– Никакая цель не может оправдать убийство. И чтобы не было недопониманий: у Марго не было никакого компромата.

– Да, так сказать проще всего.

Пан привычно вздохнул. Усадил меня на диван, налил кофе.

– Отравленный? – все-таки съязвила я.

– Безусловно.

Я даже улыбнулась, делая глоток. Острит еще, ну.

– Послушай, Ева, – начал пан, сцепив ладони в замок. – В моем прошлом действительно есть несколько неприятных моментов, о которых Марго узнала, но они не являются настолько компрометирующими…

– Например, ты чуть не попал под суд.

– Да. Отец, как ты знаешь, жил своей жизнью, не особенно меня балуя. В юности я сильно облажался, хакнул правительственную базу, и меня накрыли. Я должен был сесть на несколько лет. Попросил помощи у отца. А он отказал. Сказал, чтобы вытащить меня, ему надо продать часть акций своей фирмы. Я обещал, что все верну, но ему было плевать. Я тогда очень разозлился. Наши и без того не близкие отношения дали трещину окончательно. Обвинение с меня сняли, но за это я должен был проработать на правительство несколько лет. Отказаться я не мог. Но как только оказался на свободе, не мог не отомстить. Найти на отца компромат было несложно. Почти все фирмы ведут дела так, что можно докопаться. А когда передо мной оказались правительственные базы, включая налоговые… В общем, я заставил его отдать мне фирму.

Пан посмотрел на меня, и в его глазах я читала явное сожаление и стыд за то, что он сделал.

– К слову, я неплохо ее раскрутил, – усмехнулся Росцислав, отойдя к окну и уставившись за стекло. – И когда освободился от контракта с правительством, который, к слову, был для меня на ужасных условиях… Открыл свою новую фирму, а отцовскую вернул ему. Этот случай ясно показал мне, что месть не спасает от боли и обиды.

Пан повернулся ко мне.

– Намного проще мне стало, именно когда я вернул фирму, а не тогда, когда чувствовал себя отомщенным, – закончил он. – Я не знал свою мать, Ева. Совсем. Безусловно, мне хочется узнать, что случилось, и кто виноват, если виноват. Наказать его? Да, возможно. Но не мстить, не ломать жизнь. И уж тем более не убивать кого-то.

Я немного поглазела на свои пальцы. Ну вот опять. Расчувствовалась, как и вчера с отцом.

– Я тебе верю, – посмотрела на Росцислава. Он сел рядом со мной, хмурясь. – Но и ты должен поверить мне.

– В чем?

– Папа не виноват в пропаже твоей матери.

– Ева…

– Я знаю, что ты начнешь говорить о доказательствах, – перебила, коснувшись его руки. – Но ведь и против тебя есть доказательства. Но я тебе верю. А ты поверь мне. Это поможет нам сэкономить время и не искать там, где искать нечего.

Росцислав несколько секунд рассматривал меня, перебирая мои пальцы своими. Я делала вид, что меня это не особенно волнует, хотя на самом деле млела от удовольствия.

– Хорошо, я тебе верю, – сказал наконец Росцислав. Я вздохнула с облегчением, а он взял и поцеловал меня. Боже, он всегда знает, что делать.

Целовались мы самозабвенно, быстро увлеклись, к тому же диван как-то располагал…

– Ева, мы в офисе, – с трудом оторвавшись от меня, заметил пан.

– У тебя все равно нет тут работы, давай уедем, – предложила я и тут же почувствовала, что Росциславу предложение понравилось. По крайней мере, какой-то его части точно.

Улыбнулась, прижимаясь сильнее и заставляя тяжело выдохнуть.

– Ева, что ты со мной делаешь…

Ответить я не успела, потому что сразу после стука открылась дверь, и появился папа. В глазах которого читался тот же самый вопрос, что только обозначил пан.

Глава 43

В общем, я посчитала разумным с пана слезть. Сам он продолжил сидеть, понятно, почему. Иначе папуля тоже узнал о величине любви Росцислава ко мне.

Неловкость зашкаливала.

– Пап… – пискнула я, но тут он сам отмер.

– Через пять минут жду вас в своем кабинете, – сказал, как отрезал.

– Конечно, пап, – закивала я, когда он уже взялся за ручку.

– Только Росцислава, – заметил мне, я растерянно захлопала глазами, но перечить не посмела.

Правда, когда за папой закрылась дверь, а пан прикрыл глаза, заявила:

– Я пойду с тобой.

– Плохая идея, – ответил он, не открывая глаз. Надеюсь, это никак не связано с нежеланием видеть меня.

– Почему?

– Нам с твоим отцом нужно поговорить. Выяснить кое-какие моменты. И будет лучше, если ты по-прежнему будешь оставаться в неведении, – все же открыл глаза и на последние слова сделал кавычки.

Я насупилась. Ну и пожалуйста. Тоже мне, включили самцов.

– Не злись, – Росцислав чмокнул меня в нос, поднявшись, – выпей пока кофе.

– Он уже остыл, – пробурчала я.

Зато в голову пришла другая мысль. Написала Юльке, не освободилась ли она. И та тут же перезвонила.

– Что-то случилось? – спросила.

Ну вот, что за дела. Если я написала, значит, непременно что-то случиться должно?

– Пан ушел на совещание, – приврала я. Хотя в целом, не сильно. – Не хочешь кофе выпить? У меня все равно никакой работы.

– Давай. Недалеко от вашего офиса есть кофейня. Бон-бон называется. Подваливай туда, я буду минут через двадцать.

В кофейню я немного опоздала. Решила пойти пешком, всего-то два квартала, но ненадолго сцепилась языком с охранником на проходной. Он как всегда восхвалял мою красоту, а я кто я такая, чтобы мешать ему, правда?

Кофейня оказалась