Сумеречный принц - Рия Тюдор

Смущенно улыбнулась. Ну, допустим, я из какой-то отдаленной местности, в которой нет подобного. Он собрался приблизиться, от испуга отшатнулась, сильнее закрывая платком волосы.

– Виллана, за сию грубость прошу простить. Вы, светлое дитя, правильно сделали, что не поддались искушению и отошли от незнакомого мужчины. Если несложно, отойдите еще, чтобы внимательнее я присмотрелся к рисунку и мог рассказать вам о нем.

Пронесло. Мое личное нежелание впускать его в пределы купола сыграло на руку.

– Вы из Ольфинии? – продолжил незнакомец, касаясь пальцами изображения.

Нахмурилась, я вообще не знала географии этого места. Но чувствовала, мужчина недоговаривает. Недоуменно и отчасти с возмущением посмотрела на него, я слишком долго жила в Полуночном дворце, некоторые приемы знала точно, меня пытались провести!

– Простите, виллана, вы вправе упрекнуть меня в искушении обмануть вас.

Я оказалась права! Такого города здесь неподалеку или нет, или что-то такое, а значит, меня проверяли на знание территорий. Вот же манипулятор! Но с Сумеречным дворцом им не сравниться. Мужчина улыбнулся.

– Может, напишете, виллана, откуда же вы?

Захлопала глазами. Так, письменностью я же могу не владеть? Что-то подсказывало, что она у них уж точно отличалась от сумеречной. Виновато пожимаю плечами, демонстрируя, что не умею писать. И с заинтересованным видом смотрю на новый кусок мозаики. И я увидела клевер. Четырехлистный и золотой, как у царской семьи Сиэлии. Его держала девушка, изображенная сидящей в профиль; бережно держала, поднося к губам. Заметив удивление, священник пояснил:

– Илинка – светоч мира нашего.

Красивая, очень красивая. Даже в этой позе виднелись контуры плавной фигуры, прикрытой каштановыми кудрями; прямой, с едва заметным изгибом лоб переходил к переносице. Нежные пухлые ручки светло-розового цвета с милой ямочкой на локте помогали шевелюре скрыть все «непристойное».

– Она пришла вопреки тьме и осветила мир наш в нужный момент. Но борьбе ее, увы, суждено было закончиться плохо. Говорят, Вечные дали ей шанс спастись, но куда она делась и откуда пришла – тайна, сокрытая веками.

Кем она была? Откуда пришла? Столько вопросов, и клевер опять же. Священник совершил очередной шаг, когда я в задумчивости забыла отойти от него. Войдя в пределы купола, исказился в лице.

– Ты маг! – испуганно бормотнул, изображая пальцами какой-то защитный жест.

– Я не маг! – ответила я, уничтожая оправданием собственное инкогнито.

Недоверчиво попытался коснуться контуров невидимого иллюзорного купола. Ничего не получилось, а чего он ждал?

– Тебе нельзя находиться здесь, дитя, уйди, убьют, – шепнул тихо, но быстро прошелся по мне нечитаемым взглядом и более горько добавил: – не убьют, поступят хуже. Так и думал, что ты нездешняя.

– Простите, дайте мне еще чуть-чуть здесь посидеть! – взмолилась я. – Прошу, мне нужно дождаться.

– Хорошо, сядь туда и сложи руки, – показывает молитвенный жест. – Минут через пятнадцать сюда люди придут. Сделай вид, что безмолвна, как ввела в заблуждение меня, и не смей снимать иллюзию, ты слишком заметна.

– Спасибо вам! – искренне поблагодарила, даже обняла бы, но человек чужой.

Быстрее бы Алекс пришел, никогда не думала, что буду молить о его присутствии, зачем я вообще решила попроситься с ним? Жуть какая-то, мне не нравится это государство. Они страшные, и к магии предвзято относятся. У нас в Сиэлии колдунов недолюбливали, но чтобы истреблять – кощунство.

– Отец Ловро! – пробасил неизвестный у входа, яростно громыхнув дверями.

Это те самые стражники, охотники за магами. Притворяться не пришлось, я действительно молила о возвращении Алекса. Сердце готово было покинуть меня, в голове так и пробегало рефренное «только бы успел».

– Что забыли вы в обители бога с оружием наперевес? – невозмутимо, отчасти флегматично поинтересовался отец Ловро у прибывших.

– В городе засекли отток пространственной магии, – рыкнул мужчина с устрашающим голосом.

Услышав его, уже ярко представила, каким пыткам меня могут подвергнуть, если поймают. А если Алекс решит сбежать, оставив меня здесь? От этой мысли кровь застыла в жилах. Надо держать себя в руках, надо. Нельзя сейчас поддаваться эмоциям.

– И вы посмели в место священное ворваться, когда столь ярые бесчинства творятся в Маэгличе? – невозмутимо поинтересовался священнослужитель.

– А виллана незнакомая, кто она? – спросил другой, не главный.

Я замерла. В печь моих кошмаров закинули новое топливо. Осторожно поворачиваюсь к незнакомцам, пугавшим своим видом.

– Из Колобзенки виллана, приездом в храм зашла, помолиться.

Они не поверили нисколько ненапряженной речи отца Ловро.

– Пусть подойдет, – прохрипел один. – В городе чужаков видели, по слухам, один сюда зашел.

– Дитя, подойти, – священник незаметно подмигнул. Подошла и осталась стоять чуть в отдалении.

– Пусть подойдет ближе, – мужчина, по телосложению напоминавший тролля, в железных неудобных доспехах и шрамом, рассекавшим половину лица, прищурился.

– Уж скромность в наше время спасет не только мир, но и души человеческие, не даст она виллане подойти к столь большому стоку пола мужского.

Они сердито запыхтели, но спорить не стали, видно, отец Ловро пользовался авторитетом.

– Вроде, не магичка, – засомневался главный.

– Да какая ж из девы магианна? – священник невинно захлопал глазами.

Но в моей жизни просто ничего не бывает, из толпы воинов один, умудренный опытом, в доли секунды оказался рядом. Рука, облаченная в тонкую сталь, сомкнулась на моем запястье. Иллюзия для него раскрылась, а когда я совершила нервный шаг назад, нейтрализовалась полностью, демонстрируя всем присутствующим, что я «маг».

– Ведьма! – взревел державший меня.

Некоторые, угрожающе оскалившись, отшатнулись и вскинули руки в защитных жестах, другие вытащили мечи с тяжелыми, появившимися из-за витражей бликами. Все с одинаково злыми выражениями на лицах, готовые совершить убийство прямо сейчас. Тот, что держал меня, схватил за шею, не давая совершить и шага. Я дергано, руководствуясь инстинктами, начала расцарапывать руки мужчины. Даже доспехи не мешали моему решению.

– Оставьте дите в покое, не колдунья она!

Служитель кинулся наперерез, но его жестоко оттолкнул державший меня. Подалась к нему, чтобы помочь, но охранник снова схватил за плечо, вцепившись в ключицу металлом доспеха. От острой боли, пробравшей кость, откинулась назад, хватая ртом воздух.

– Что будем делать? – спросил главный. – На суд общественности или сразу к сеньору?

– Я не маг! – воскликнула я, пытаясь убрать все более сжимавшуюся руку. Совсем некрасиво взвыла, мужчина не пожалел своих сил.

– Заткнись, тварина! – хлестнул он словом. – К сеньору ведем, он любит таких.

– Что ж вы делаете, окаянные? – захрипел отец Ловро, поднимаясь. – Она дитя совсем! Грехи ваши не забудутся судом высшим и не будет вам покоя после стольких бесчинств.

– Закройся, преподобнейший, тебя не убили только по воле Высшего, ибо запрещено, – плюнул еще один.

Меня самым грубым образом взяли за еще болевшее плечо и повели