Капкан для медведя - Любовь Трофимова

Поджав ноги, я сидела на диване и, глядя в одну точку, пыталась абстрагироваться от утомительного гвалта. Наши мамы тоже скандалили, но в спальне, и в сравнении с разборкой мужчин, делали это с особым смаком.

– Да мой мальчик ещё и не такую встретит! Тоже мне, нашли принцессу… – верещала за стеной Сашина мама.

– В том то и дело, что мальчик! Обрюхатил какую-то Марину, а сам… – не желая оставаться в долгу, вопила моя мама и, немного убавив громкость, сотрясала воздух неоспоримыми фактами: – А моя Лена… она у меня такая… умница, красавица и… знала бы, что она из-за вашего оболтуса чуть не вдвое похудела, давно бы уже разорвала все договорённости.

– Хах, похудела, – коверкая речь, огрызалась Осипова. – Подумаешь, жир растрясла, здоровее будет.

– Жир?! Да я тебя… – спор сменился звуками потасовки, а потом всё стихло.

Давние подруги тихо плакали и извинялись, вспоминая эпизоды молодости. Мама вышла через несколько минут и, присев рядом, осторожно тронула меня за руку.

– Доча, как ты?

– Наверное, неплохо, – вздохнув, я пожала плечами и, подняв усталый взгляд, соврала: – Всё хорошо. Не волнуйся, мам.

– Ты прости меня, я же как лучше хотела, – мама снова заплакала, но я её перебила.

– Хотела, хочешь и будешь хотеть. Как и я, когда стану мамой, буду стремиться дать своему ребёнку всё самое лучшее, посоветовать правильное, помочь преодолеть сложное. Но не навязывать мам, не давить, не выдвигать ультиматумы, не требовать. Понимаешь?

– Позже ты поймёшь мои слова и поступки, – поджав губы, намекнула она.

– Возможно, – выдохнула я, просто не имея моральных сил на очередную перепалку.

– Обязательно поймёшь, – выдохнув с облегчением, кивнула она и, переглянувшись с Сашиной мамой, заворковала: – Всё наладится, вот увидишь. Ну хочешь, мы сами позвоним Станиславу и всё ему объясним?

Мне не пришлось рассказывать, что Саша разрушил мои хрупкие, и ещё совсем новорождённые отношения с мужчиной, которого я любила. Вопли наших отцов раскрыли все карты, но вмешательства я не хотела.

Пока родители были поглощены скандалом, я успела решить, что работать с Потапом больше не смогу, да и поговорить откровенно уже не решусь. Чувствовала невыносимую боль, обиду и безысходность, но навязываться не собиралась. Понимала, как сильно его обидела, одним махом перечеркнув всё, что он пытался преодолеть и построить между нами.

Казалось бы, просто разговор, просто откровение, а я струсила… Отгородилась от ошибок прошлого, надеясь, что они никогда не вмешаются и не повлияют на моё настоящее и будущее. Наивная!

Солгала, умолчала, а всё что он услышал при знакомстве с Осиповыми, вполне потянет на предательство. Не простит, – я это понимала.

– Мы уезжаем! – рявкнул папа и, ткнув пальцем в сторону Сашиного отца, пророкотал: – Немедленно!

– Останьтесь хоть до утра, – попросил Осипов старший и, виновато посмотрев на меня, обречённо добавил: – Понимаю, что подобное так сразу не забудется, но… Я сам позвоню Потапову. Всё объясню. Он взрослый и рассудительный мужик, должен же понять.

– Стоп! – я поспешила вмешаться, чувствуя, что, если не остановлю поток желающих помочь, ситуация усугубится. Хотя куда уж хуже… Встав с дивана, скрестила руки на груди и, обведя всех присутствующих убийственным взглядом, строго проговорила: – Никто никому звонить не будет. И что-то там объяснять тем более. Вы правильно заметили… Стас – взрослый мужчина. И я, к слову, тоже не подросток.

– Доча, мы же… – заворковала мама, но я подняла руку, решив поставить жирную точку.

– Вы не будете вмешиваться и влиять на мою жизнь, – пророкотала глухо и, повернувшись к мужчинам, подытожила: – Спасибо за всё, но… Мы уезжаем. Немедленно!

Папа сдержанно улыбнулся и, подойдя ближе, обнял. Притянул к груди, а я, устав бороться с эмоциями, разревелась в голос. Папа гладил по голове и, покачивая из стороны в сторону, тихо вздыхал.

Слова не требовались, а буквально через минуту чета Осиповых тактично покинула номер. Папа увлёк меня к дивану и, усадив, налил стакан воды. Маму одарил многозначительным взглядом и, кивнув в сторону спальни, строго распорядился:

– Иди собери её вещи. Выезжаем через пять минут.

Немного успокоившись, я умылась и, накинув пуховик прямо поверх вечернего наряда, поспешила покинуть место крушения моих надежд. Чувствовала себя, словно разом постарела лет на десять. Всю дорогу до аэропорта по сторонам практически не смотрела, с головой погрузившись в процесс самокопания.

В самолёте наши места оказались рядом. Предчувствуя у мамины запоздалый приступ чрезмерной заботы, сразу же после взлёта я благополучно притворилась спящей. Какое-то время меня никто не трогал. Родители переговаривались громким шёпотом, продолжая спорить на злободневную тему.

Я не выдержала первой…

– Может, уже хватит? – заворчала недовольно и, зыркнув на притихших родителей, вздохнула: – Все по-своему виноваты и правы. Какой смысл ворошить?

– Доча, ну, может быть, ты зря не хочешь попробовать… – сбивчиво начала мама и, потупив взгляд, попыталась намекнуть: – Станислав, скорее всего…

– Нет! – я рявкнула так, что с соседних кресел на нас возмущённо зашипели.

– Закрыли тему, – подытожил папа и, хлопнув рукой по бедру, безапелляционно добавил: – Но с аэропорта ты едешь с нами. Побудешь немного дома, так и нам спокойнее и тебе веселее.

– Хорошо, – кивнула я, мысленно радуясь, что ближайшие дни мне не придётся вариться в своих мыслях в гордом одиночестве.

В аэропорту нас почему-то задержали у одной из стоек. Папа ворчал, мама возмущалась, а я просто ждала, когда уже закончится этот длинный день. Один из худших дней в моей жизни.

– Всё, забираем багаж и домой, – прорычал папа, убрав документы в карман.

Имея при себе только ручную кладь, родители немного отстали, а я прошла в зал выдачи багажа и, уставившись на опустевшую транспортную ленту, прицыкнула языком и покачала головой.

– Ещё и багаж потеряли. Да сколько можно?..

Даже глаза закатила, обращаясь куда-то наверх и взывая к тому, кто решил вывалить на меня вагон неприятностей в один заход. Но высказать всё что думаю о сегодняшнем дне, не успела.

Раздался тихий гул, и багажная лента начала своё движение. Родители только подошли и спокойно ждали, когда я заберу вещи, зевая и жалуясь друг другу на усталость.

Сначала охнула мама, а следом хохотнул папа… Обернувшись к отверстию, откуда должен был появиться чемодан, я округлила глаза и, нахмурившись, шагнула ближе.

Первым выехал букет алых роз. Такой огромный, что папе пришлось немного помочь мне.

Следующим показался плюшевый медведь, ростом почти с меня.

Начиная понимать, чьих рук это дело, я засмеялась и заплакала одновременно.

Очень боялась, что ошиблась в своих догадках, но…

Виновник необычного представления появился последним. Сидя на ленте,