Академия Аркан - Элис Кова

всё ещё измотана и голодаю. Моё тело не слушается. Но у меня есть колода только что начерченных карт на поясе и знание того, что моя сестра нашла выход из этого места. А если Арина сумела — значит, и я смогу.

Я ухожу из Академии Аркан.

Глава 20

Арина не рассказывала мне в подробностях о потайном проходе, который она нашла под мостом. И я никогда не спрашивала. Отчасти — из-за доверия. Из-за веры в неё. Хотя, зная, насколько она может быть безрассудной, эта вера, возможно, была чересчур сильной. Но была и другая причина, по которой я не спрашивала: я просто не хотела знать. Чем больше у меня сведений, тем опаснее я могу стать для неё. Даже то крошечное знание, что у меня уже есть, ставит её под удар.

Если она не снаружи… если Каэлис что-то сделал с ней… — эта мысль раскаляет мою кровь сильнее, чем тёплый воздух теплицы, когда я выхожу из Святилища Старших Арканов. Каэлис может сколько угодно притворяться, будто её имя ему ни о чём не говорит, но я знаю правду. Я знаю, каков он на самом деле, и не раз видела, с какой дотошностью он следит за своей драгоценной академией. Он играет со мной — и я не позволю ему продолжать ни минуты дольше.

И всё же, когда тёмные коридоры академии разворачиваются передо мной, мысли о нём задерживаются дольше, чем мне бы хотелось. Его руки, крепко обвившие меня, вытаскивая из того кошмара. Тревога в его голосе. Спокойствие, которое его присутствие неожиданно принесло. То же самое чувство, что охватило меня, когда он положил руку мне на талию — с Равином… и в тот момент, когда пришли стражи из Халазара.

Защищённость. Безопасность. И именно это он, без сомнений, хочет, чтобы я чувствовала. Каэлис — мастер манипуляций. Эксперт в искусстве контроля. Чем дольше я здесь, тем выше риск попасться в его сети. Его влияние, как нити невидимого кокона, уже стягивается вокруг меня. Упрямо. Неотвратимо.

Ученики, посвящённые, преподаватели и прислуга — все сейчас заняты ужином в Главном зале. Самое подходящее время, чтобы ускользнуть. На мгновение я задумываюсь, не вернуться ли за припасами в комнату. Но нет. Не стоит рисковать. Не хочу привлекать к себе внимание.

Единственное, о чём я действительно сожалею — что не захватила еду. Закуски, которые принёс Мирион, немного помогли, но заменить полноценный приём пищи они не смогли. Мой желудок кричит от голода. Всего три нормальных трапезы — и тело уже вспомнило, каково это — быть сытым. Голова слегка кружится, пока я спускаюсь по винтовой лестнице.

Успею поесть, когда выберусь отсюда. Буду смаковать похлёбку от Юры с Твино под глиняный чайник, от которого исходит пар. Ингредиенты обойдутся вдвое дешевле, чем те, что подают здесь, а на вкус — в два раза лучше.

Зная о потайном пути Арины лишь то, что он существует и ещё пару расплывчатых намёков, мне приходится полагаться на логику. Ориентируясь по окнам, я иду в сторону Города Затмения и величественного моста, соединяющего его с академией. Мост расположен ниже прочих зданий, поэтому я спускаюсь всё глубже, в поисках подножия крепости.

Один коридор сменяет другой. Я использую Двойку Жезлов как проводника. Карта сгорает, оставляя за собой сверкающий оранжевый след — он указывает направление, когда я оказываюсь перед выбором. Но я начертила всего три таких карты, и вскоре остаюсь лишь со своим чутьём.

Комнаты вокруг темнеют с каждым шагом. Волшебные факелы и фонари, что обычно озаряют академию, здесь почти не встречаются — это забытые, неиспользуемые места. Мне трудно сохранять концентрацию, когда приоткрытые двери будто манят своей таинственностью, обещая раскрыть хранящиеся в них секреты. Мысли уплывают к машине, от которой Каэлис старательно меня отгородил. Сколько ещё тайн хранит эта академия в своих глубинах? Какие скелеты замуровал в подземельях принц, рождённый Пустотой?

Чем дальше я иду, тем сильнее ощущение: за мной наблюдают. В затылке щекочет — волосы встают дыбом. Я снова и снова оборачиваюсь, замираю за дверными проёмами, прижимаясь к стенам, напрягаю слух. Один раз мне даже чудится — я слышу шаги. Но они исчезают слишком быстро, чтобы быть уверенной: это действительно были чьи-то ботинки по истёртому ковру… а не биение моего сердца.

Быстрее.

Каждый шаг подгоняет этот приказ. Тени сгущаются. Дыхание сбивается. Комнаты проносятся мимо, сливаясь в одно.

Ты никогда не выберешься отсюда.

Мысль звучит так отчётливо, будто кто-то шепчет её мне прямо на ухо. Мне даже кажется, я ощущаю холодное дыхание на влажной от пота коже шеи. Быстрее. Ещё быстрее. Стены будто сходятся, сдавливают, пытаются выжать меня — или раздавить.

Удача на моей стороне. Удача на моей стороне. Удача…

Тени оживают, как всегда, когда рядом Каэлис. Я верчу головой в поисках движения. Ощущение слежки не исчезает. Кто-то гонится за мной? Или это просто эхо моих шагов? Разум играет со мной, как любит играть Каэлис.

— Хватит! — срываюсь я, резко разворачиваясь. Но… никого. Я едва различаю коридор, по которому только что прошла. — Хватит этих игр, Каэлис!

Как по сигналу — весь свет гаснет.

Я бегу.

Зубы начинают стучать — от холода и страха. Невидимые руки толкают в плечи. Пытаются остановить, вернуть. Я хочу закричать… но не дам ему — где бы он ни был — этого удовольствия. Колени подгибаются, ноги заплетаются. Я оступаюсь — и почти лечу вниз по трухлявой лестнице, рискуя свернуть шею.

Но одной лишь ярости — к Каэлису и ко всей этой чёртовой крепости — оказывается достаточно, чтобы мои кости не развалились. Лёгкие горят от холода. Сердце бьётся, как будто меня по-прежнему держат — толкают, хватают, тянут, как это делали стражники Халазара.

И вдруг — я влетаю в огромное пространство. Ничего не видно, но клаустрофобия отступает. Я судорожно вдыхаю, грудь вздымается, в боку колет. Воздух здесь настолько холодный, что щиплет глаза.

Я вытягиваю руки вперёд, ощупываю темноту, и мои ладони упираются в каменную стену. Веду рукой вдоль неё, всё ещё ожидая, что Каэлис вынырнет из тени со своим смехом и насмешками. Халазар приучил меня жить без света. Но здесь… здесь темнота другая. Ненормальная. В воздухе повисла магия — она потрескивает по коже, едва ощутимая. Когда мои пальцы скользят по замысловатой резьбе, вспышка — и в железных жаровнях по обе стороны от массивной двери вспыхивает серебряное пламя.

Огонь не даёт ни дыма, ни запаха. Свет танцует по изукрашенной поверхности