Развод с мужем. После - Инна Инфинити

Высокий, статный, со смазливым лицом. Он работает в школе учителем алгебры и геометрии. Старшеклассницы, наверное, кипятком писаются, а алгебра резко стала у них любимым предметом. Я прямо вижу, как одиннадцатиклассницы одна краше другой приходят на урок и строят молодому учителю глазки.

- Не знал, что у Матвея есть дочка, - голос Кости прерывает мой мыслительный процесс. - А сам Матвей-то хоть знал?

В его вопросе сквозит сарказм. Сволочь.

Скрещиваю руки на груди. Снова цепляю на лицо приторную улыбку.

- Самые лучшие сюрпризы в своей жизни Матвей получал от меня. Настя - один из них.

Кивает с серьёзным видом.

- Да ты сама - тот ещё сюрприз, - иронично изрекает, а следом спохватившись, добавляет: - Приятный, естественно.

Гад. Придушила бы.

- Как твои дела, Костя? - резко меняю тему. - Что у тебя нового?

Мы проходим на кухню.

- Спасибо, всё хорошо.

- Не женился ещё?

- Если бы я женился, то мой ответ на твой предыдущий вопрос был бы не «хорошо».

Издаю смешок.

- И что же ты ответил бы на вопрос «как дела?», если бы был женат?

- Я бы грустно промолчал и пустил скупую слезу.

- Пфффф, - фыркаю. - Ну-ну. Ловлю тебя на слове. И припомню тебе эти слова, когда ты женишься. А все вы рано или поздно женитесь, - поддразниваю Костю. - Не может быть такого, чтоб до восьмидесяти лет мужик сидел неженатым.

- Я свою старость вижу такой, как у основателя журнала Playboy Хью Хефнера.

- И даже он был несколько раз женат, - поднимаю вверх указательный палец.

- Мне больше нравится тот период его жизни, когда он жил в своем особняке с семью девушками.

Скептически морщусь.

- Особняк у меня есть, если что, - добавляет.

- Да-да, я помню, что твой отец был министром образования нашей страны, а сейчас владеет элитным лицеем для детей олигархов, где обучение стоит бешеные миллионы.

Выражение лица Кости из насмешливого тут же становится кислым.

- Я не беру деньги у отца, - отрезает. - И почти не общаюсь с ним. Наверное, года два его не видел, хотя живем в одном городе.

- Ох уж эта гордая золотая молодежь, - продолжаю подтрунивать над Костей.

Ну а кто он, если не мажор? Сын министра Российской Федерации! Причём, его отец занимал этот пост лет пятнадцать, по-моему. Ну и потом ещё работал в правительстве на разных других должностях. Надо посмотреть в интернете. Костя вырос с золотой ложкой во рту. Я удивлена, что работает в школе учителем. Нетипично для мажора. Хотя вот особняк у него есть, сам сейчас сказал. Значит, имеет ещё какой-то доход помимо зарплаты школьного учителя. Да и одет Костя в дорогие брендовые вещи. Учителя в нашей стране так не одеваются.

- Приступим к делу, - Костя отставляет сарказм в сторону. - Покажи мне ваш дневник сахара.

Я теряюсь на пару секунд.

- У нас нет дневника сахара.

- Как нет? - удивляется. - В больнице тебе не сказали, что нужно вести дневник сахара?

- Сказали, но я так и не поняла, зачем он нужен и что туда записывать.

- Туда нужно записывать, какой уровень сахара был перед едой, сколько углеводов съел ребёнок, какой уровень сахара через час после еды и через два часа после еды.

- А зачем это записывать?

- Чтобы отслеживать динамику и реакцию на ту или иную еду. Диабет очень индивидуален. Что пройдёт на ровном сахаре пять-шесть у одного ребёнка, то взвинтит сахар другому ребёнку. Ты должна знать, как и на что реагирует организм твоей дочки, все это записывать и анализировать. Так ты будешь знать, сколько точно инсулина требуется на то или иное блюдо и как его колоть: сразу весь перед едой или часть перед едой, а часть после. Ну и так далее.

Опешив, гляжу на Костю.

- Эмм.… - теряюсь. - Да вроде у Насти сейчас вся еда ровно проходит. Матвей подкорректировал дозы. Раньше были скачки по ночам, сейчас нет. В течение дня сахар тоже ровный.

- Потому что вы кормите ее одним куриным бульоном. Она у вас скоро закукарекает от такого количества курятины. Матвей показал мне ваше меню, это кошмар. Вы даже бананы ей не даёте.

- У бананов высокий гликемический индекс, - растерянно бормочу.

Костя закатывает глаза.

- Выброси эти глупости из головы. Итак, какой у вас коэффициент на одну хлебную единицу?

Осведомленность Кости в сахарном диабете повергает меня в шок. Откуда ему столько известно? Он не просто умеет переводить углеводы в хлебные единицы, но и считать сложные блюда. Он берёт из интернета рецепт салата оливье и при мне рассчитывает, сколько нужно Насте инсулина на сто грамм салата. Потом Костя идет дальше: считает сто грамм борща. И последнее - для меня просто высший пилотаж - сто грамм торта «Наполеон».

- На «Наполеон» нужно будет колоть дважды: перед ним и после него. Через два часа после того, как его съесть, глюкоза поползёт вверх. Вообще, с мучным сложно, с макаронами тоже. Каждый день этим лучше не кормить, задолбаешься скалывать сахар.

- Мы не кормим Настю мучным.

- Ну ты же не будешь держать мучное под замком вечно. Ты должна научиться компенсировать мучное. Настя подрастет, у нее появятся друзья, пойдет к кому-нибудь на день рождения, наестся там всего. И что ты будешь делать?

- Это мой страшный сон, - честно признаюсь.

- Никакого страшного сна здесь нет. Давай готовь сегодня оливье, дай Насте ровно сто грамм, уколи, как я рассчитал, и потом скажи мне реакцию. И обязательно запиши все в дневник.

- Да, хорошо. Но я не уверена, что у меня получатся такие же пропорции продуктов, как в рецепте из интернета.

- Поэтому и нужно записывать все в дневник. Когда будешь нарезать ингредиенты для салата, взвешивай их на пищевых весах. Ты должна знать, сколько весит полная салатница оливье и сколько в ней углеводов.

- И всё же салат - это сложно. Ну вот будет на полную салатницу - допустим, она весит килограмм - семьдесят пять углеводов.

- Значит, в ста граммах семь с половиной.

- Да, но вдруг именно в эти сто грамм в Настиной тарелке попадёт больше картошки, чем морковки, значит, и углеводов в этих ста граммах будет больше и колоть нужно будет не на семь с