Иллюзии - Кэтрин Стоун

– Я еду в Париж.

Фрэнсис, похоже, не удивилась, но в движении ее плеч он уловил что-то похожее на испуг. Она повернулась к нему и протянула руку за полотенцем; капельки воды, подобно росе, блестели на ее ресницах.

– Значит, вы должны знать вот что: лорд Доннингтон сказал мне, что вы предали Катрин.

Это было так неожиданно, что Найджел покачнулся.

– Какого дьявола? Доннингтон? Когда?

– В тот день, когда мы встретились с вами в Фарнхерсте. Он сказал мне, что вы обрекли на смерть свою последнюю любовницу ради спасения собственной шкуры.

– Но о том, что произошло, знали только я, Уиндхем, Лэнс… и, разумеется, Бетти с лордом Трентом.

– Лорд Трент? Расскажите мне о нем.

Найджел был слишком потрясен, чтобы удивиться ее вопросу.

– Зачем? Он распоряжается кое-какими правительственными расходами, вот и все. Он вне подозрений. Боже милосердный! Связь между Катрин и Доннингтоном. Откуда, черт побери, мог Доннингтон знать, что именно я организовал встречу, которая привела к аресту Катрин?

Фрэнсис вытащила из косы ленту и принялась расчесывать волосы. Длинные пряди скользили, переливаясь, у нее между пальцами, подобно колосьям спелой пшеницы, завораживая своим золотистым блеском.

– Это означает, что тот, кому вы доверяете, предатель, не правда ли? Вы по-прежнему собираетесь в Париж?

– Разумеется. Уиндхем уже там. Лэнс выехал этой ночью. Я должен немедленно присоединиться к ним.

Она отложила гребень и принялась заплетать косу.

– Там будет опасно?

Он пожал плечами.

– Опасность может исходить от тайной полиции или неизвестного врага, который, вне всякого сомнения, поджидает меня. Но это не важно. Кто-то выдал Катрин. Кто-то на протяжении нескольких лет предавал Англию. Доннингтон доказал, что это связано между собой. Все пути ведут в Париж. Я предложу себя в качестве приманки. Возможно, мне удастся вывести предателя на чистую воду. – Найджел улыбнулся ей, тщетно пытаясь продемонстрировать уверенность, которой у него не было. – Мы будем скрывать свое истинное лицо, подобно Авессалому и Ахитофелу, и, возможно, мне посчастливится первым сорвать с него маску.

Она завязала ленточку, стягивающую волосы.

– А может, и нет.

– Я все равно поеду. Но я принял еще одно решение. Оно касается вас.

– Я ничуть не удивлена, – сухо заметила Фрэнсис. – У вас вошло в привычку все решать за меня.

Ленточка петлей обвилась вокруг ее указательного пальца. Найджел был не в силах оторвать от нее взгляд.

– Мне больше не кажется, что вам грозит опасность со стороны убийцы Доннингтона. Думаю, ее и не существовало. Надеюсь, вы простите меня за то, что я заточил вас здесь. Если хотите, я еще до отъезда в Париж устрою званый обед, где вы сможете найти себе покровителя. А если пожелаете, оставайтесь здесь, пока я буду отсутствовать, и встречайтесь, с кем захотите. Я оставлю вам денег. Дом будет полностью в вашем распоряжении. Что вы предпочтете?

Он умолк и посмотрел на девушку, стараясь угадать ее реакцию. Она молча теребила ленточку, простроченную с обеих сторон крошечными стежками. В ожидании ответа Найджел невольно затаил дыхание, как будто от него зависела вся жизнь.

Фрэнсис вернулась к кровати и села. Найджел стоял и смотрел на нее, будто прикованный к окну. Это было чертовски трусливое прощание. Оба молчали. Она смотрела на картину: белая лошадь, которая была его любимицей в детстве, свободная и бросающая вызов буре.

Наконец девушка повернулась и встретилась с ним взглядом. Найджел со страхом заметил блестевшие на ее ресницах слезы. Чтобы пощадить ее, он отвел взгляд, прислонился спиной к окну и закрыл глаза. Ее голос прозвучал холодно и сдержанно:

– Есть еще одна возможность, Найджел. Вот она: я еду в Париж с вами.