Уроки любви - Мэри Джо Патни

— Похоже, ваша обида скорее личная, чем политическая. Наследство ведь не единственная причина вашего ухода из армии?

— Не единственная, — неохотно ответил Йен. — Когда я был с официальной миссией в Бухаре, меня посадили в тюрьму и продержали там полтора года. Эмир согласился освободить меня, если получит от королевы подтверждение моего статуса.

— Но из гордости или безразличия к вашей судьбе правительство ничего не сделало, — моментально догадался Раджив Сингх.

— Абсолютно ничего. Я бы умер в Центральной Азии, если бы не усилия моей семьи, поэтому я твердо решил подать в отставку.

— Значит, правительство вас предало. А не хотели бы вы служить мне, Фалкирк?

— Сэр?

— Хотите командовать моей армией? Вы прекрасный стратег и тактик. — Магараджа одарил его очаровательной улыбкой. — Жаль, если ваши таланты пропадут, когда станете простым землевладельцем.

Вряд ли такая идея пришла в голову Раджива Сингха только сейчас, не зря же последние дни он беседовал с гостем о его службе в армии. Йен задумался. У него будут власть, деньги, возможность применить свои знания на практике.

Но зачем? В будущем он хотел иметь счастливый брак, пустить корни на земле своих предков. А если совсем заскучает, то всегда может занять свое место в палате лордов, чтобы ругать английское правительство за излишнюю самоуверенность. Командование армией не входило в его планы.

— Вы оказали мне большую честь, ваше высочество, но я вынужден отклонить ваше предложение.

— Оно остается в силе, Фалкирк. В любом случае мне бы хотелось, чтобы вы сопровождали меня в короткой поездке по пограничным крепостям.

— Счастлив поехать с вами, но не ждите, что я изменю свое решение.

— У вас будет власть, Фалкирк, вы оставите след в истории.

— Реальная власть у вас. По сравнению с Дхарджистаном мое поместье в Шотландии крохотное, зато я буду там королем.

— С этим трудно спорить, — засмеялся магараджа. — Но в отличие от вашего правительства я никогда не предаю людей, которые верно служат мне. Обсудите мое предложение с женой. Мне кажется, она счастлива здесь, и магарани любит ее. Если вы станете командующим, леди Фалкирк тоже выиграет от этого. Все женщины любят драгоценности, и вы можете завалить ее бриллиантами.

— Я поговорю с ней, — пообещал Йен, — хотя она не относится к числу женщин, которых можно убедить бриллиантами.

Когда тяжелые пушки открыли огонь с интервалом в одну секунду, Йен принялся считать выстрелы. Ну что же, сотни вполне достаточно, чтобы сровнять с землей крупный город.

Когда слух восстановился, Йен повторил то, что он сказал Лоре несколькими днями раньше:

— В вашей армии европейская военная наука сочетается с лучшими традициями воинов-раджпутов. Превосходный результат, ваше высочество.

— Вы человек понимающий, Фалкирк. Индия — прекрасная мать, она способна принять все новое, что приходит к ней, и сделать это своей неотъемлемой частью. Все захватчики, все религии, когда-либо достигавшие этой земли, оставались на ней, поглощенные Матерью-Индией. Здесь есть место для каждого, будь то персиянин или мусульманин. — Магараджа с вызовом посмотрел на Йена. — Несмотря на английское правление, только некоторые из вас способны оказать влияние на землю такую большую и динамичную, как эта. Срок вашей власти истекает, и вы уйдете, не оставив следа.

— Но что-то все-таки останется. Дисциплина, правосудие.

Магараджа фыркнул:

— От дисциплины есть своя польза, а ваше британское правосудие не что иное, как узкое понятие, которое больше годится для мелких землевладельцев. Ценность имеют лишь богатство индийской культуры и разнообразие ее общества. Сколько бы вы ни пытались изменить нас, вам это никогда не удастся.

Йен еще не видел Раджива Сингха таким взволнованно-напряженным и, желая разрядить обстановку, сказал:

— Да мы с вами этого и не хотим. Подобно римлянам, мы правим, не вмешиваясь в судьбы людей. — Тут он вспомнил о погребальных кострах и добавил:

— По крайней мере не слишком часто. Надеюсь, когда для британцев наступит время покидать Индию, мы уйдем отсюда с миром, а не в ярости. Индия и Англия многому научились друг у друга.

На равнине два батальона кавалерии устроили показательные выступления, но магараджа не смотрел в их сторону.

— Вы принадлежите к лучшим людям вашей расы, Фалкирк. Вот почему я хочу, чтобы вы были на моей стороне.

Наконец он соизволил обратить свой взор на всадников, и Йен последовал его примеру, однако голова у него была занята не войсками Дхарджистана и не льстивыми речами Раджива Сингха. Он понял, что магараджа далеко не в восторге от Англии.

День военного парада стал выходным для многих слуг дворца. Мире, возбужденной зрелищем, совсем не хотелось возвращаться на женскую половину, и она обрадовалась, когда увидела пробиравшегося сквозь толпу Зафира, с которым не встречалась с самого приезда в Манпур.

Он выглядел, как обычно, высокомерным и наглым. Настоящий варвар. Но улыбка делала его греховно-привлекательным.

— Здравствуй, маленькая голубка. Раз мы оба свободны, не желаешь ли прогуляться со мной в парке?

Мира засомневалась, а потом все-таки решила, что они с Зафиром служат Фалкиркам, значит, как бы в одной семье. Кроме того, ей очень хотелось пойти.

— Ладно, мне сейчас нечего делать, только я должна вернуться до темноты.

На территории дворца было семь английских парков, которые предназначались для княжеской семьи и их приближенных, слуги же могли веселиться в обычных парках.

Мира подозревала, что ее спутник заранее обследовал все вокруг, чтобы найти укромный уголок, однако чувствовала себя в безопасности. Они гуляли, обменивались новостями. Мира рассказала, что у нее открылся талант рисовать карикатуры, чем она веселила компанию. Зафир, казалось, радовался, что она освободилась от запретов, которые существовали в доме Мохана.

— Скоро уже стемнеет, надо возвращаться, — с сожалением произнесла Мира. — Саиб не говорил тебе, когда мы уедем из Манпура?

— Завтра он едет в путешествие с магараджей, а я буду сопровождать его. Майор сказал, что мы будем отсутствовать пять или шесть дней, а потом отправимся в Бомбей.

— Значит, ты опять уезжаешь.

— Будешь скучать, маленькая голубка?

— Скучать по неотесанной деревенщине? — съязвила Мира.

Ей не следовало дразнить этого человека, ибо он моментально схватил ее и посадил на ветку, растущую параллельно земле. Мира вцепилась в нее обеими руками, чем и воспользовался Зафир. Наклонившись, он поцеловал ее в губы.

— Я просто хотел напомнить тебе, о чем ты будешь скучать. Когда «напоминание» подошло к концу, у Миры уже пропало желание оттолкнуть нахала. Она немного расслабилась, но едва его рука, ласкающая ей грудь, полезла ниже, Мира тут же предупредила: